История фашизма в Западной Европе

Уйдя спустя некоторое время из партии, О. Штрассер обнародовал содержание своих бесед с фюрером, чем усилил недовольство многих рядовых членов и сторонников гитлеровской партии. Те, кто всерьез принимал нацистскую демагогию и до этого закрывал глаза на ее явную лживость (их было немало в штурмовых отрядах), заговорили о том, что ее руководители «предают социалистические идеалы». Они не могли знать, что Гитлер говорил «не для печати», на собраниях промышленников или просто в узком кругу, как, например, в редакции нацистской газеты в Итцехоэ (Шлезвиг), когда он воскликнул: «Социализм — это вообще неудачное слово. Почему вы так много пишете об этом?»[451]

Летом 1930 г. во главе недовольных штурмовиков оказался командир штурмовых отрядов Восточной Германии Штеннес, возмущенный решением партийного руководства не выдвигать представителей командования CA кандидатами в рейхстаг[452]. Можно полагать, однако, что Штеннеса интересовали не только бесплатный проездной билет и деньги, причитавшиеся депутату; он хотел добиться официального признания военизированного характера штурмовых отрядов[453]. По мере углубления экономического кризиса все большее число коричневорубашечников зависело от помощи, которую они могли получить из партийной кассы; однако средства расходовались преимущественно на ведение предвыборной кампании. И вот в разгар ее, в конце августа, берлинские штурмовики возмутились. Появились листовки, в которых выражалась «радость», что Гитлер приобрел новую машину за 40 тыс. марок. Штурмовики требовали платы за охрану собраний, а когда это требование не было удовлетворено, отказались охранять нацистские митинги. Они были заменены эсэсовцами, но в ночь на 30 августа коричневорубашечники смяли посты СС, выставленные у здания берлинской нацистской организации, и разгромили помещение. Гаулейтер Геббельс вызвал на помощь... полицию.

Узнав о «бунте», Гитлер был близок к нервному шоку. Он ринулся в Берлин, чтобы нейтрализовать влияние, которое эти события могли оказать на исход выборов. Фюрер ходил из кабачка в кабачок, где обычно проводили время коричневорубашечники, и убеждал недовольных поверить ему, обещал материальные выгоды[454]. С невероятной поспешностью, уже 3 сентября, было опубликовано соответствующее распоряжение[455]. Так удалось локализовать конфликт. Последствием берлинских событий был уход в отставку командующего штурмовыми отрядами Пфефера; его функции принял на себя сам фюрер, а с начала 1931 г. командовать фактически стал Рем, назначенный начальником штаба CA. Вывод, который сделала для себя гитлеровская верхушка, заключался в том, что следует еще тщательнее маскировать свою зависимость от крупного капитала, не отказываясь в то же время от социальной демагогии, а делая ее лишь еще изощреннее.

Косвенным следствием мятежа было окончательное отделение СС от штурмовых отрядов. Они не только становятся самостоятельной силой, но и приобретают в системе фашистских организаций (в то время включавшую в себя, помимо партии и CA, ряд союзов по профессиям, молодежных, студенческих и др.) особое значение. Возникает и быстро расширяется «служба безопасности» (СД) — центр тотального шпионажа; начальник СД Гейдрих становится ближайшим сотрудником Гиммлера. К тому же времени относится создание в СС расового отдела во главе с В. Дар-ре; СС должна была стать своего рода рассадником «чистопородных особей»[456].

С каждым днем все более разнузданным становился фашистский террор, не встречавший эффективного отпора со стороны властей. По неполным данным, с августа 1929 по январь 1930 г. нацисты убили 12 человек и более 200 ранили. В 1930 г. фашистские бесчинства стали еще интенсивнее: только с апреля по июль был убит 21 антифашист, около 200 человек ранено[457]. Подавить гитлеровский террор могла только железная воля рабочих масс к сопротивлению. Уже в сентябре — октябре 1929 г., когда стала нарастать активность нацистской партии, в Берлине, Гамбурге, Киле, Гёрлице и некоторых других городах прошли демонстрации протеста против фашизма. В Бреслау (Вроцлав) собралась конференция организаций рабочей самообороны и возник антифашистский картель. В окрестностях Эссена при участии более 300 делегатов состоялся (несмотря на запрет властей) антифашистский конгресс Рурской области[458].