История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 1: философия древности и средневековья

Мешает адекватной оценке древнерусской мысли и ее прямолинейное сопоставление со средневековой западной без учета сложившихся традиций и различий. В отличие от рафинированной схоластики, языком которой была книжная латынь, где философ представлял собой узкого профессионала келейного или кабинетного типа, рассуждающего о категориях с помощью тех же категорий, отечественная мысль следовала завету славянских первоучителей святых Кирилла и Мефодия. Они положили начало переводу Библии и корпуса сопутствующих ей книг, которые были основным источником средневековых представлений о мире и человеке, на живой старославянский язык, создали развитую богословско-философскую лексику на этом же языке. И философ в свете кирилло-мефодиевской традиции есть не удалившийся от мира высокопрофессиональный интеллектуал, но прежде всего просветитель, подвижник, исповедник и нередко мученик идеи, несущий в мир не отвлеченные теоретические схемы, но вырабатывающий открытое для всех жизнестроительное учение [27].

Отсюда и проистекает характерные для отечественной философии рассредоточение ее во всем контексте культуры, тяготение к живому, яркому слову, пламенная публицистичность, отказ от нагромождения тяжеловесных конструкций, особый интерес к нравственной, антропологической, исторической тематике. Эти черты можно рассматривать как определенные достоинства, ибо они поднимали философскую значимость культуры в целом и были обращены к самым животрепещущим вопросам конкретного исторического бытия. Однако нельзя не признать, что они же тормозили формирование профессиональной философии и ее конституирование как особого рода деятельности, которая сложилась на Западе со времен средневековых университетов. Они снижали требования к лингвистической подготовке философов и отвращали от фундаментального интереса к онтологической и гносеологической проблематике.

Обратимся к становлению философского знания после крещения Руси. Новая идеология базировалась на развитой письменной основе, трепетном почитании сакральных текстов, углубленной их экзегезе. Показательна в этом отношении статья в «Повести временных лет» под 1037 г., где говорится о просветительской деятельности Ярослава Мудрого, о множестве писцов, переводивших с греческого на русский, о подлинном культе книги: „Это реки, напояющие Вселенную, это источники мудрости, в книгах — неизмеримая глубина, ими мы в печали утешаемся, они — узда воздержанию” [3, т. 1, с. 165-166].

Представления о философии в средневековой Руси

В древнерусских текстах, которые мы находим в памятниках письменности, даже и в самых ранних, присутствуют термины “философ”, “философия”, “философствовать”, анализ которых показывает вкладываемое в них полисемантическое содержание. Под философами разумели: античных мыслителей, писателей, ученых (Платона, Сократа, Демосфена, Вергилия, Галена); представителей патристики, мучеников, исповедников христианства (Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Юстина Мученика); просветителей и проповедников (Константина-Кирилла, греческого богослова, произнесшего «Речь философа» перед князем Владимиром); мастеров экзегезы (Климента Смолятича, Максима Грека); деятелей искусства, умевших воплощать мудрость эстетическими средствами (Феофана Грека, Андрея Рублева); способных к необыденному мышлению людей духовного склада вроде князя Владимира Волынского, о котором сообщается в Ипатьевской летописи: „Владимир же разумел притчи и темные слова и разговаривал с епископом много о книгах, ибо был великий книжник и философ, какого не было по всей земле и после него не будет”. Последняя фраза имеет этикетное значение, что свидетельствует о высоком статусе звания “философ” на Руси.

Кроме опосредованных представлений о философии через образы ее носителей чрезвычайно важно знать непосредственные о ней суждения, выраженные в определениях философии. Крупнейшим авторитетом в данной области был св. Иоанн Дамаскин, византийский богослов, гимнограф, мыслитель VIII в., “Фома Аквинат Востока”. В основополагающем сочинении «Источник знания», состоящем из трех частей, первая — «Философские главы», часто называемая «Диалектикой», — содержит шесть дефиниций философии: „Философия есть познание сущего как такового... познание божественных и человеческих вещей... помышление о смерти произвольной и естественной... уподобление Богу в возможной для человека степени... искусство искусств и наука наук... любовь к мудрости”. Затем, следуя перипатетической традиции, Дамаскин дает восходящую к Аристотелю классификацию философии как совокупности всех знаний и ее деление на теоретическую, включающую богословие, фисиологию, математику, и практическую, состоящую из этики, экономики, политики [34].