История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 4: философия XX в.

Собственное исследование Бейкера и Хакера “Фреге: логические раскопки”⁶, помимо прочего, содержит методологические рассуждения по поводу роли историко-философского подхода в аналитической философии. Что же касается взглядов самого Фреге, то как не без юмора пишут авторы, “мы должны остерегаться считать Фреге отсутствующим коллегой, современным членом Тринити(-колледжа), находящимся в продолжительном творческом отпуске” ⁷. Необходимо учитывать реальные проблемы, которым были адресованы произведения мыслителя, как он сам интерпретировал свои основные понятия. Важно учитывать не только то, что знал тот или иной мыслитель прошлого, но и то, что ему было неизвестно, не следует надеяться на то, будто у великого мыслителя прошлого мы обязательно найдем ответы на вопросы, которые в настоящее время занимают нас, замечают Бейкер и Хакер.

Они подчеркивают, что математик по образованию, Фреге довольно слабо знал философию и его взгляды стимулировались в первую очередь работами логиков и математико-алгебраистов. В этом плане главными объектами критики для него были психологизм и математический формализм. Его мышление, безусловно, носит математический характер. Для него понятия столь же объективны, как и числа, в чем сказывается его догматическая приверженность платонизму. Фреге, на взгляд Бейкера и Хакера, был типичным системосозидателем, зачинателем мифологии нового пифагореизма. Три его главные идеи следующие. Во-первых, категории математики суть изначальные категории реальности. Во-вторых, исходные категории мышления являются математическими. В-третьих, язык обладает структурой, предполагающей логические функции и аргументы. “Какие же странные движения мысли в Zeitgeist внезапно трансформировали этого скромного немецкого логика в мессианскую фигуру предполагаемого возрождения философии и превратили его recherché доктрины в очевидные основания новой науки? Ответ на данный вопрос, вероятно, скажет больше о нас самих, чем о нем. Когда мы всматриваемся в произведение Фреге, мы слишком часто пропускаем его мысли, ибо нас отвлекают свои собственные размышления” ⁸.

Сам Фреге, показывают Бейкер и Хакер, никогда и не мечтал, что философия станет представлять собой иерархию теорий, в основании которой будет лежать философия языка. Тем не менее ему был близок сциентистский подход к философии, который в последние годы снова стал популярен. Однако, в отличие от современных неофрегеанцев, он не стремился создать формальную теорию значения для естественного языка. В основе неофрегеанства, которое мифологизирует и модернизирует фигуру Фреге, лежит модель языка как исчисления.

Бейкер и Хакер в дискуссии о Фреге и истоках аналитической философии преодолевают характерное для аналитической философии резкое разделение на исследовательский подход “истории идей” и подход “истории философии”. Они не считают, что история философии должна рассматривать взгляды мыслителя прошлого лишь в связи с современной логико-семантической проблематикой, полностью абстрагируясь от историко-культурного контекста и модернизируя рассматриваемые взгляды. Наоборот, максимально точное воспроизведение этих взглядов окажется и наиболее полезным для современных исследований.

Проблема сознания в новом контексте

В конце 80-х и в 90-е годы споры по поводу философии языка и ее месте среди других аналитических дисциплин, бывшие характерной чертой аналитической философии 70 — начала 80-х годов, постепенно ослабевают. Язык все более начинает рассматриваться как средство анализа процессов сознания. В этом плане, несмотря на утверждение неофрегеанцев, на первое место выходят такие дисциплины как философия сознания и философия психологии. Позиции участников дискуссии по поводу сознания различаются достаточно резко: от откровенно сциентистских, делающих акцент на новейших исследованиях в области нейронауки и искусственного интеллекта, до чисто концептуальных исследований, продолжающих традиции райловского “логического бихевиоризма”. Некоторые из этих позиций и будут рассмотрены в данном разделе.

Новые аргумента элиминативизма