История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 4: философия XX в.

Для ответа на вопрос о том, что означает этика дискурса, Хабермас предлагает сначала задуматься над тем, в чем состояли особенности этики Канта. Ибо вся современная этика есть отчасти следование Канту, а в еще большей степени конструктивный диалог с ним. Согласно Хабермасу, этика Канта носит деонтологический, когнитивный, формалистский и универсалистский характер. Будучи деонтологической, этика Канта выдвигает на первый план принцип должного. Когнитивизм ее состоит в том, что нормативная правильность понимается по аналогии с истинностью. Этические нормы интерпретируются у Канта как чистые и всеобщезначимые формы. “В этике дискурса место категорического императива занимает опыт моральной аргументации”²⁶. Это значит, что на общую значимость могут претендовать лишь те нормы, которые способны были бы найти поддержку всех, кого они касаются, — если бы они могли стать участниками практического дискурса. До уровня универсального основополагающего принципа могут дорасти только такие нормы, которые играют в дискурсе роль правила аргументации.

В этике дискурса Хабермас пытается синтезировать наиболее ценные идеи и традиционной этики, и этических учений современности. Он пишет: «“Моральными” я хотел бы назвать все те интуиции, которые информируют нас о том, как мы должны себя наилучшим образом вести, чтобы благодаря щадящему поведению и предупредительности предотвратить крайнюю ранимость личности. С антропологической точки зрения мораль может быть понята как охранное учреждение, которое компенсирует встроенную в социокультурные жизненные формы ранимость»²⁷. И не случайно способ жизни человеческих индивидов связан с тем, что они рождаются и вырастают в качестве субъектов, способных к действию и речи, причем происходит это в “интерсубъективном жизненном мире”. “В коммуникативном процессе образования формирование и сохранение идентичности индивида и коллектива равноизначальны (gleichursprünglich)... Чем дальше прогрессирует индивидуация жизненного мира, тем дальше отдельный субъект вплетается во всё более густую и вместе с тем всё более тонкую сеть взаимной беззащитности и ясной потребности в защите”²⁸.

Отсюда двойная задача и реальной жизни, и социальной философии вкупе с этикой: необходимо “отстоять значимость неприкосновенности индивида, требуя равного уважения к достоинству любого человека; но в равной мере они должны обосновывать интерсубъективные отношения взаимного признания, благодаря которым индивиды сохраняются как члены сообщества. Оба взаимосвязанных аспекта соответствуют принципам справедливости и солидарности”²⁹. Этот тезис отстаивается в полемике с Роулсом, а также с ортодоксальной “автономистской” позицией в этике. В ряде пунктов поддерживая коммунитаристов в их критике “атомизма” Роулса, Хабермас, однако, предупреждает: “такие понятия как сообщество, институциональное воплощение, интерсубъективное самоосмысление и т.д. должны быть тщательно прояснены”, чего, однако, он не находит у коммунитаристов. Согласно Хабермасу, следует обосновать “объективный моральный порядок” не прибегая, как это пытались сделать многие коммунитаристы, к неоаристотелевским метафизическим объяснениям. Итак, сама дилемма либерализма-коммунитаризма по существу снимается. В лице Б. Вильямса (“Этика и границы философии”, 1985) Хабермас критикует сторонников неоаристотелизма в этике, которые сводят практический разум к этическому самоосмыслению субъекта и к сфере добра, упирают на когнитивную значимость этических суждений, приравненных к научному знанию³⁰. При этом само научно-теоретическое понимается у Вильямса узко, в духе эмпиризма, на что указал X.Патнэм, к критике которого присоединяется и Хабермас.

В конструктивной полемике с другими этическими концепциями и этиками современности (кроме названных — это Ч. Тейлор, Э. Тугендхат, К. Гюнтер, Ст. Люкес, У. Фрид, Г. Патциг) Хабермас глубоко, интересно, по-новому разбирает многие важнейшие проблемы социальной философии и этики. Это, в частности, такие темы как значимость моральных суждений; процедуры и процессы признания моральных, правовых норм на уровне реальной практики и теории; моральные заповеди, запреты, рекомендации и процессы, процедуры их принятия, одобрения или отклонения и многие другие. Во всех случаях привлекаются к рассмотрению основные этические концепции, традиционные и современные. Они действительно вовлекаются Хабермасом в живой дискурс, главная цель которого — доказательство преимуществ этики дискурса вообще, хабермасовского варианта этики дискурса в частности и в особенности.