История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

19-30 мая Стедингк писал из Гельсингфорса королю, что по пути к Нейшлоту он «не встретил ни одного русского». Финны же перепуганы приготовлениями к войне; «они спят и видят казаков, которые будут есть их детей; дамы боятся их жестокости». Русские «не готовы еще к сильному сопротивлению и очень боятся нападения; на границе все спокойно, не видно движения войск и никаких других приготовлений. Главное затруднение, которое Ваше Величество встретите в этой стране — отсутствие продовольствия и полный неурожай». «Дай Бог, чтобы я мог быть полезен Вашему Величеству в стране, которой я не знаю, и с небольшим отрядом, которого язык мне неизвестен». В письме Стедингка из С.-Михеля (от 15-26 июня) читаем: «Что всего досаднее, так это то, что русские войска не оставляют своего намерения сюда проникнуть... После множества (?) битв, мы на хлебе и на воде. Все жители разбежались по лесам, с своим скотом; приходят оттуда, чтобы говорить мне длинные речи, которых я не понимаю; потом опять уходят в леса»... «Русская пехота великолепна, особенно превосходен гренадерский полк»...

В следующем письме (от 24 июня — 5 июля) Стедингк описывает свой редкий подвиг. Он оделся французским капитаном и, в сопровождении инженерного офицера Мюллера, которого выдавал за дядю, посетил крепость. «Я был с визитом у Нейшлотского коменданта». Цель визита — осмотр укреплений. Туристам удалось кое-что высмотреть, но к коменданту они не пожаловали, несмотря на его любезное приглашение.

Находясь у стен Нейшлота, Стедингк узнал, что в Русской Финляндии крайне мало войска, и что «финские полки мало расположены к войне». «Шпага обнажена, — писал этот француз по воспитанию, — нам остается только победить или погибнуть». Но Нейшлот крепко держался.

У шведского войска оказалось не мало недочетов. Стедингк винил в этом долгий мир и крайнюю нищету страны.

«Народ здешний привязан к Вашему Величеству», — доносил верноподданный корреспондент своему королю, но тут же сообщил, что «рекрутский набор идет туго». Оправдание этого Стедингк видел в том, что «голод лишает народ силы и духа, почему он предается бродяжничеству, грабит и ленится, и «скорее может быть назван русским, чем шведским». — Далее (от 17-28 июня) Стедингк жаловался на неопытность солдат и офицеров, на недостаток в пушках и пр.

Не будучи в состоянии взять Нейшлота, Стедингк сравнил его осаду с осадой Гибралтара (!) «Разница лишь та, что неприятель ни откуда не может получить ни подкрепления, ни припасов, и что из пушек не стреляют». От русских отняты были целые транспорты овса и хлеба. «В крепости же одна вода и ржаная мука».

Нейшлоту придавалось серьезное значение вследствие того, что он находился у водной системы Сайменского озера и заграждал шведам путь к Петербургу.

Императрица внимательно следила за ходом дела. «Нейшлот иногда атакован, иногда нет, — сообщила она Потемкину. — Нейшлот не шведов боится, но шведы Нейшлота». Екатерина, рассматривая карту, укорила Петра Великого за то, что он «близко (к границе) сделал столицу», обещала, в случае необходимости, сама выйти с гвардией к Осиновой роще, повелела отпустить денег на «батарейные мосты» в пограничных крепостях «Финляндского и Лифляндского департаментах», возложила на главнокомандующего общее попечение но приведению в оборонительное состояние крепостей, назначив для этого в Финляндию инженер-полковника Петра Корниловича фон-Сухтелена и пр. Екатерина, несмотря на очень жаркое лето, решилась переехать в город «чтобы людей ободрить, хотя и духи (sic!) не упали». Императрица сообщала графу Мусин-Пушкину, что «всевозможные меры принимаются к усилению армии». — В рескрипте (19 июля 1788 г.) кн. П. Д. Еропкину Императрица одобряла «похвальное ревнование» московского дворянства за доставление людей на военную службу, по случаю «вероломно и нагло открытой войны». В Финляндию отправили генерала Михельсона и к нему на почтовых доставили подкрепление.

Настал июль (1788 г.), но Нейшлот не сдавался. Стедингк решил, что «это место может быть взято только деньгами или голодом». Но сам же прибавляет что «золото на нашего коменданта не подействует, а разве огонь и железо» (24 июля — 4 августа).

Король (18-26 июля) сообщил Стедингку, что шведские дела «в довольно хорошем состоянии. Армфельт уже всего в двух верстах от Фридрихсгама и овладел Кюменским дефиле... Мы перебили множество казаков». «Мой план состоялся бы в том, чтобы вы шли прямо на Кексгольм, собрав ваши разбросанные войска. Если вам удастся взять эту крепость врасплох, тем лучше, тогда дорога будет вам открыта. Прибыв в Кексгольм, вы можете решить свои действия согласно с известиями, которые вы получите из финляндской армии. Если к тому времени она овладеет Фридрихсгамом и Вильманстрандом, от вас будет зависеть, соединиться с нею, чтобы идти на Выборг, или обойти эту крепость».