История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

1-го июля 1788 г. В. Князь выехал в Выборг. Прощание с супругой Марией Федоровной было трогательное. Великого князя сопровождали капитан Кушелев, его лейб-медик, И. П. Кутайсов и некоторые другие. — Он побывал в Выборге, Вильманстранде и Фридрихсгаме. О поездке Наследника престола на театр военных действий сочинено не мало небылиц. А. М. Тургенев в своих записках рассказывает, что Павел, прибыв в Выборг, «скорым шагом соизволил взобраться на крепостные укрепления», а затем опочил от трудов переезда и осмотра. На другое утро он вновь, с восходом солнца, был на крепостной стене; увидав верхушки мачт шведских кораблей, поспешил вернуться в Петербург. Этим закончились подвиги его на поле брани. «Кампанию его можно описать тремя словами: прискакал, поглядел, ускакал».

Если верить запискам П. В. Чичагова, великий князь совершил в армии столько безрассудных выходок, что главнокомандующий вынужден был просить об его отозвании. «Между прочим рассказывали — прибавляет П. В. Чичагов совершеннейшую нелепость, — что во время стычек и сражений он прыгал, намереваясь поймать пули, летавшие над его головой». Мы допускаем, что неуживчивый характер великого князя повел к размолвке с главнокомандующим. «Monseigneur (в. кн. Павел Петрович) дней пять кряду мог не говорить с гр. Валентином Платоновичем», вследствие разнообразия мыслей в рассуждении принимаемых к поражению шведов мер и т. п., но изображать его ловящим пули, не значит ли явно клеветать на него.

Павел Петрович вел «одиночественную скучную жизнь». О боевых отличиях цесаревича говорить не приходилось, так как гр. Мусин-Пушкин — «сей мешок нерешимый» о сражениях не думал. А. М. Тургенев сообщает маловероятное сведение, что Императрица сочинила комедию, под названием «Поход под шведов», в которой будто бы описала геройский дух Павла[8].

Из поденных записок Кушелева известно, что великий князь выезжал в ту деревню, где находилась квартира шведского короля; в его избе помещался теперь генерал Михельсон. «21 августа (1788 г.) по утру в 6 часов отправился Его Имп. Высочество для рекогносцирования шведского лагеря в Кюменегордском острове, переехав мост, что у протока, отделяющий Фридрихсгамский полуостров. Здесь Его Имп. Высочество изволил быть полчаса во время действия неприятельских батарей под самыми пушками и ядрами». У нас убили лошадь. Чувство, испытанное Великим Князем, походило на чувство, ощущаемое при грозе. «Теперь я окрещен», прибавил он. Павел Петрович, случайно узнав, что от него скрывают истинное положение дел, был глубоко оскорблен и скоро оставил театр войны. В числе лиц, приближенных к Великому Князю, находился молодой (18 л.) гр. Никита Петрович Панин. Отец его, находя, что «все подданные родятся для Государя и для отечества», отправил его волонтером в Финляндию. Никита же Панин убедился, что ему более по сердцу конфедерация в Аньяле, чем бой под Фридрихсгамом. Он возненавидел военные действия и предпочел карьеру дипломата.

Кампания 1788 г. со Швецией прошла бесцветно, серьезных столкновений с неприятелем на суше не было. Наши полководцы воодушевить своих войск не в состоянии были и не сумели составить смелого и дельного плана кампании. Краса армии была в солдате; но так как в огонь его не ввели — поход вышел тусклым, безрезультатным. Уже в сентябре 1788 г. обнаружилась «вялость и непредприимчивость» гр. В. П. Мусин-Пушкина.

Зимой 1788-1789 гг. гр. Мусин-Пушкин не проектировал никаких военных действий. Императрице это «не полюбилось». «Дана собственноручная записка, для составления плана зимней кампании в Финляндии; исполнение поручится Михелсону», читаем у Храповицкого (21 сент. 1788 г.). Через месяц говорит гр. А. Безбородко, что, для достижения скорейшего мира», надо поспешить совершением зимней кампании; ибо, войдя с двух сторон в шведскую Финляндию, можно финнов привесть в решимость к составлению сейма или особенного постановления, повелев уже тогда пригласить и шведов для утверждения мира на общем национальном сейме».

Зимняя кампания не состоялась. В конце ноября 1788 г. были подписаны указы о походе будущего года. Было назначено 34 тыс. сухопутных войск и 11 т. на галерах.

Кампания 1788 г. пи на один шаг не двинула нашего дела. Только утешая себя, Екатерина могла писать: «Если кампания не была удивительной, среди бесплодных скал Финляндии, по крайней мере мы не потеряли ни одной пяди, ни в ширину пальца, из того, что имели».