История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Привязанность финнов к Швеции была велика; неоднократно они жертвовали для Швеции самих себя, свое отечество и имение. Но такова ли была признательность и попечение Швеции о Финляндии? Известно, что во время неурожая, продолжавшегося несколько лет, финны претерпели бы великий голод, если бы Россия не открыла им своих житниц, а при умножении недостатка — и императорских запасных магазинов. Об этом, конечно, в объявлении ничего не говорится.

Король говорит о путешествии одного русского генерала по Финляндии в 1786 году. Если бы путешествия на границы и любопытство генералов могли служить причиной войны против какого либо государства, то Россия могла бы за такое в объявлении упомянутое одно путешествие заплатить в десятеро и более таковою же монетою; ибо при начатии войны, в Петербурге и Кронштадте было множество шведских офицеров всякого состояния, с разными замыслами и затеями, приезжавших иногда курьерами, не упоминая о том, что приятнейшая прогулка секретаря шведского посольства была два раза в неделю из Петербурга в Ораниенбаум, откуда он, перерядись, езжал в Кронштадт для ближайшего осмотра морских вооружений и для узнания, сколько кораблей и военных отправляются в море.

Шведская нация призвала на престол нынешний дом королевский, так отчего главе оного стало вдруг столь несносно слышать название нации, и как мог русский министр расторгнуть союз между королем и его народом? Это подлинно одни только слова без всякого смысла».

Записка Густава циркулировала по Европе. Его упреки были разнесены по разным государствам. Для противовеса им к Гримму и Циммерману были отправлены переводы русского манифеста о войне; для этой же цели Екатерина следила за журналистикой, и замечая иногда невыгодное для России настроение, старалась противодействовать ему. В «Петербургских Ведомостях» о записке Густава было напечатано «о неприятных и нимало не сходных с истиной изъяснениях короля». В письме к Иосифу II Екатерина назвала Густава вторым Дон-Кихотом. «Примечания» Екатерины разрослись в значительную брошюру. Ее перевели на разные языки и приняли меры к её распространению. В приложении к «Примечаниям» находилось несколько документов. Вообще надо признать, что возражения Густаву были сделаны с знанием дела и удачными историческими справками. — Почитатель Императрицы, гр. Сегюр, объявил «Примечания» «énergique et sublime»; по его же мнению, шведская декларация написана черным вороньим пером, а ответ — пером орла.

С целью представить своего противника в карикатурном виде и высмеять его, Екатерина сочинила на Густава французские стихи и приказала отыскать «Сказку Фуфлыга-Богатырь», чтобы сделать оперу. Опера действительно была составлена; она известна под именем «Горе-Богатырь» и в ней, несомненно, выведен шведский король. Об этом свидетельствует Храповицкий, у которого отмечено: «Читали начало комической оперы «Кослав». Тут представляется приготовление на войну короля шведского» (29-го июля 1788 г.). Французский посланник Сегюр видел «Горя-Богатыря» на сцене эрмитажного театра и в своих записках называл Густава III героем пьесы. «Если шведский король своими угрозами, своим хвастовством, обещанными прежде победы, нарушил приличие, то и государыня немного ему уступила и не сохранила того уважения, которым взаимно обязаны коронованные лица». Екатерина называла Густава III в письмах к Потемкину — Фуфлыга-богатырь. Так первоначально и называлась опера. Следовательно, ясно, что она высмеивала короля. Потом онеру назвали Горе-Богатырь. Оперу для большой публики не давали. На рукописи самой Императрицы было обозначено: «на городском театре не давать, ради иностранных министров». Эта надпись еще раз свидетельствует, что опера намекала на короля Густава III. Князь Потемкин отсоветовал представление оперы в театрах и ее не играли.

Екатерина, видимо, сильно была обижена поступками Густава, так как мысли её заняты были им и направлены к тому, чтобы всеми возможными средствами нанести ему более вреда. В раздражении она говорила о его «дурачестве», сумасшествии, сравнивала его с Пугачевым и т. п.

В первый же год войны Императрицей написано было французское стихотворение «Предсказание».

Храповицкий несколько раз спешно переписывал стихи на короля шведского. Содержание их несложное. Шведские царедворцы льстят Густаву, восхищаясь его чудным лбом. Они уверены, что под ним скрывается ум и гений. Они просят короля дать простор величию его души, т. е. проявить свое вероломство, за которое турки хорошо его оплатили. Одно ваше имя делает вас непобедимым! Густав задыхается от тщеславия и чванства. Однако, хитрец, опасаясь за свою «шкуру», подобно Дон-Кихоту, облачился в латы. Он делает много промахов, но условия, его мира были дерзки. Он обманул свой сенат, сфабриковав для него депеши. Он обещал превзойти Густава Вазу и Карла XII своими подвигами. Но пока он одним ударом разрушил закон и уничтожил свободу. Вот чудные дела этого редкого ума!