История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Полковник Абоского полка Йохан Генрих Хестеску (Hästesko), начальник Нюландских драгун Роберт Монтгомери и полковник Бьернеборгского полка Себастиан фон-Оттер укоряли короля в самых резких выражениях, уверяя, что войска отказываются идти на приступ. «Если ваше величество вы сами пойдете по пути, занятому неприятелем, — говорил Монтгомери, — то, черт возьми, ни я, ни одна рожа из моего полка не последует за вами», ибо легко может случиться, что короля застрелят из какой-либо засады. Справедливый гнев закипел в груди короля Густава, его лицо покрылось мертвенной бледностью, бранденбургские глаза метали молнии и губы дрожали. Рассказывают, что Хестеску, совершенно забывшись, угрожал Густаву, при упорстве с его стороны, потерей короны и дернул его даже за рукав. По семейному преданию, король якобы сказал при этом: «Берегитесь, Хестеску, вашу голову легко снять!» «Это находится не во власти вашего величества», — возразил полковник. Аудитор Экман записал в своем дневнике (20-31 июня): «Сегодня доложили королю, что не могут повиноваться и напасть на неприятеля... Хестеску и фон-Оттер, по возвращении от его величества, рассказывали, что король плакал и сознался, что его сманили сделать этот шаг, но просил полки не покидать его еще два дня». По показаниям других, короля обступили и некоторые коленопреклоненно в сильных, но почтительных, выражениях молили его исполнить их просьбу. Из такого мучительного положения король вышел, благодаря письму генерала Сигрота (Siegroth), которым уведомлялось, что эскадра приблизилась к месту высадки. «Неужели, — воскликнул король, — мы малодушно покинем своих товарищей!»

Король приказал вечером того же дня (20 июля) собрать в лагере Абоский и Бьернеборгский полки и, подъехав к ним верхом, обратился к солдатам со следующей речью. «Солдаты, храбрые финны. Вы всегда оказывали верность, ваши предки сражались и побеждали при моих предках. Достойные потомки! Вы не оставите, не измените своему королю, который происходит от ваших бывших любимых королей. Мы имеем 5000 чел. войска, которое высадилось по другую сторону Фридрихсгама; хотите ли следовать за мной на жизнь и на смерть под моими знаменами? Я иду с вами, и мы вместе с ним в этот же вечер займем Фридрихсгам. Хотите ли, так присягните мне». Эту речь перевел на финский язык майор Флеммингского полка Кремер, и солдаты прокричали в один голос: «Мы идем на жизнь и смерть». «Я это знал!», — воскликнул король.

Засим он обнажил свою шпагу и продолжал: «Эту шпагу я вынимаю против неприятеля в первый раз за благо отечества и в отмщение оскорблений, нанесенных нам. Если вы мне верны, то поклянитесь мне Богом, который видит мое правое дело, что вы меня не покинете, пока я держу этот меч против моих и ваших врагов. Я вас не покину, я буду впереди и всегда с вами». Речь перевели, и солдаты поклялись не покидать своего короля.

Затем король обратился к офицерам, произнес короткую речь, в которой уговаривал их служить хорошим примером для солдат, обещал вознаградить тех, которые будут верны ему, и спросил, хотят ли они победить или умереть вместе с ним? Они отдали честь шпагой, но король потребовал ответа. «Ответьте мне, — сказал он, — последуете ли вы за мною, исполните ли вы свой долг?» Некоторые из них ответили — да, но большая часть промолчала. Король повернул лошадь и, обратясь к солдатам, проговорил: «мне известна всегдашняя верность финского солдата!» Нижние чины прокричали ура.

Повторилась старая история: солдат во все времена высказывал неудовольствие на тяжесть караулов, на недодачу провианта и т. п., но никогда не отказывался от схваток с неприятелем. Солдаты ощущали недостаток во всем. В магазинах «везде было пусто», — как сообщал Г. М. Армфельт своей жене. Надежда возлагалась на быстрое взятие Фридрихсгама и тут... неожиданная задержка.

Король уехал. Лагерь представлял удивительную и своеобразную картину. Солдат проявлял такое душевное довольство, точно отправлялся на свадьбу. Офицеры же, которые так недавно решили уехать домой, или вернуться обратно к границе, пали духом; они проклинали солдат, с которыми не сумели справиться. Они грозили заколоть их собственными шпагами, если не станут повиноваться. Они проклинали все распоряжения короля и говорили, что теперь будут биться до последнего! Между тем приготовили жженку, и стали пить; мужество возрастало; не преминули, конечно, высказать кое-что о короле; указывали, чего он стоил и т. п. Противодействие было сломлено и весь отряд выступил ночью, с целью помочь нападению Сигрота на Фридрихсгам.