История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

Извещаем сим о таковом Высочайшем монаршем Нашем повелении Нашего генерал-губернатора в Померании, Наших фельдмаршалов, наместников, командующих войсками генералов и адмиралов, губернаторов и всех других начальников на суше и море, чтобы они, вместе с своими подчиненными, таковую Нашу монаршую волю не только довели каждый в своей местности до всеобщего сведения, но строго, спешно и неусыпно наблюдали, чтобы оно было везде и всеми постоянно исполняемо.

Да будет же по сему точно и беспрекословно исполняемо всеми и каждым. А для большего удостоверения, Мы сей Наш манифест собственноручно подписали и приказали скрепить Нашей королевской печатью.

Дан в Государственном совете в Стокгольме, 24-го июля 1741 г. «Фридрих».

Сколько известно, этот манифест был написан под диктовку французского посла в Стокгольме.

В особом манифесте подробно перечислялись все провинности России, побудившие Швецию объявить ей войну. Извлекаем главнейшее.

...«Но русский кабинет не только нарушил мирный договор, но и, вопреки всякому народному праву, вмешался во внутренние дела Швеции и коснулся прав и привилегий государственных чинов, вмешался даже в вопрос о престолонаследии».

«Сверх того кабинет сей в разных случаях позволил себе употреблять против Швеции угрозы, а также неприличные против высоких властей выражения».

«Шведские подданные были лишены права искать защиты и удовлетворения в русских судебных учреждениях, между тем как это дозволялось всем другим нациям».

«Разрешенный нашим подданным VI пунктом Ништадтского мира, а также позднейшими договорами, свободный вывоз хлеба был им потом несправедливо воспрещен, тогда как другие нации пользовались сим правом».

«Честь и безопасность шведского государства, а также равновесие на севере, не дозволяют его королевскому величеству долее терпеть все сии нарушения мирных договоров и очевидные несправедливости, и вынуждают его величество, вследствие столь важных и справедливых причин, употребить те средства, которые даны всеблагим Богом его королевскому величеству, и взяться за оружие, чтобы оградить себя и свое государство от несправедливостей, и доставить Швеции полную безопасность».

Объявление о разрыве с Россией.

Едва депутаты риксдага решились воевать, как сознали необходимость отложить войну. Французский и датский посланники, согласно обещанию, были уведомлены о решении чинов риксдага, но вообще старались держать его в секрете. Ни почты, ни курьеров не разрешалось переправлять через Балтийское море на финскую сторону. Даже суда с провиантом, предназначенные для армии, задержаны были у Даларэ. Шведы, по выражению крестьян, не желали походить на русских, а «честно высказаться», прежде чем напасть; однако обстоятельства сложились так, что только шведский флот мог воспользоваться своим выгодным положением. Сухопутные силы Будденброка были разбросаны на большом пространстве и потому подвергались серьезной опасности от преждевременного объявления войны. Вот, следовательно, в чем кроется истинная причина желания шведов «честно высказаться» до нападения. Шведы попали в затруднительное положение; с одной стороны им нельзя было спешить с объявлением войны, чтобы дать возможность Будденброку сосредоточить свои боевые силы, с другой — им нельзя было более медлить, так как М. Бестужев, узнав о разрыве, конечно, не замедлил послать извещение.

Современник событий, граф Хорд (Hard), осмысленно относившийся к происходившему и изумленный действиями своего правительства, отметил в своих записках: «Как понять такой бред. Почему было не собрать сначала всю нашу силу, прежде чем уведомить неприятеля о том, что мы намерены объявить ему войну, и прежде чем о том возвещено в столице. И разве нельзя было легко предвидеть, что он нападет на нас, как скоро узнает о нашем замысле; думали, что будут иметь дело только с теми русскими, которых раньше разбили при Нарве, и казалось, как будто и в Финляндии, и в Стокгольме только старались отличиться пустым хвастовством».

Война объявлена. Это был военный парад, приноровленный с целью прикрытия политической интриги».

Успех считался настолько обеспеченным, что составление какого-либо плана кампании признавалось излишним, если не считать планом заявление, что Швеция намерена действовать энергично, чтобы скорее окончить войну и тем уменьшить издержки. В Финляндию имелось в виду послать 30 тыс. пехоты. Кавалерии трудно действовать в неровной и гористой местности, изрезанной реками, почему о ней не заботились. Армию будет охранять корабельный флот. В Швеции останется обсервационный корпус.