История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

Итак, объявленная шведами война началась для них поражением. Старались утешиться тем, пишет шведский историк Мальмстрём — что приписывали поражение превосходству русских сил, которые поэтому очень были преувеличены. Хотя шведам при Вильманстранде и пришлось бороться с превосходящими их силами, однако причину поражения более надо искать в тех ошибках, которые они сами делали. беспечность, гордое презрение к неприятелю и непослушание начальству во все времена имели одинаковые последствия. Предводители не имели сведений о том, что главная русская сила уже несколько дней стояла близ Кананойя.

Врангель послал к Будденброку офицера с извещением о приближении русских. Будденброк заставил офицера прождать ответа семь часов. В ответе главнокомандующий пререкается с Врангелем и пишет: «Я не могу верить доставленному мне вашим превосходительством.... донесению, будто русские идут от Таскулы к Вильмастранду, ибо до сих пор не было никакого известия о том, чтобы они у Кананойя имели достаточно сильный отряд».

В это время солдаты в лагере Будденброка варили мясо, делали запасы провианта и искали лошадей для обоза. Время шло. Когда, наконец, через сутки тронулись из лагеря, то Будденброк заставил солдат в летнюю жару нести на себе не только оружие и тяжелый провиант, но и походные кровати. Некоторые полки до такой степени были изнурены, что после перехода в несколько миль бросались на землю, объявив, что далее не тронутся.

Пренебрежение же к врагу выразилось в том, что Будденброк несколько раз высказался о русских войсках, как способных быть исключительно мародерами. Он почему то решил, что план русских непременно должен был состоять в захвате Фридрихсгама, дабы тем отрезать шведской армии сообщение с родиной и флотом.

«Мы расположились в окрестностях Фридрихсгама, — пишет участник похода, — и вместо того, чтобы самим, как объявившим войну, напасть на неприятеля, мы только думали об обороне. В наступательной войне все выжидали и оборонялись.

Будденброк, очевидно, не ожидал столь скорой развязки, так как, посетив ранее Вильманстранд и, желая рассеять страх, охвативший его население, на беспокойные вопросы купцов и чиновников о близости неприятеля, отвечал: спите спокойно, никакая опасность вам не угрожает.

Но эти действительные и для хода войны несчастные причины замалчивались, и чтоб оживить общественное настроение, возносили и восхваляли всевозможным образом храбрость Врангеля и его шведских сподвижников и это тем более, что последующие военные события требовали такого утешения; потому что, — как говорится в приговоре над Будденброком, — «шведская храбрость в течение всей этой войны была бы незаметна, если б не мужественное и бесстрашное предводительство Врангеля имело этот раз случай показать себя». Таким образом, Врангель сделался героем своего народа, и когда впоследствии недовольство убожеством войны потребовало расследования дела при Вильманстранде, все обвинения против него отпали. Барон Карл Генрих Врангель принадлежал к семье героев, из которых как утверждает историк Финляндии, не менее 22 пали в бою под Полтавой. К числу ошибок шведов ген. Кейт относит: оставление ими, в пылу сражения, своей выгодной позиции на возвышенности.

Наше правительство выражало некоторое недовольство возвращением гр. Ласси к Выборгу, находя, что он пропустил удобный момент для истребления корпуса ген. Будденброка, ранее прибытия подкреплений из Швеции. Ласси вскоре и без труда оправдал свои действия.

Шведский историк Тибурциус объясняет «ретираду» Ласси значительным его уроном. Но это не так. Гр. Ласси указывал на неимение тяжелой артиллерии, для осады Фридрихсгама, на ограниченность сил, расположенных около Выборга; на затруднительность продовольствовать армию, при отсутствии гребной флотилии, и при условии отступления ген. Будденброка внутрь страны.Кроме того, ген. Кейт отмечает отсутствие фуража в окрестностях Вильманстранда и на необходимость выделить значительные силы на конвоирование пленных и эвакуацию больных. «В городе мы почти не нашли хлеба», читаем в журнале ген. Кейта. «Российский корпус, который не имел запасного провианта, но из Выборга оным довольствуем был и потому также вперед следовать не мог».

Продолжать похода к Фридрихсгаму в конце 1741 г. нельзя было вследствие отсутствия в армии телег, лошадей и батарейных орудий. Наличное число в рядах его войск не превышало 16 тыс., между тем Фридрихсгам был укреплен и, примыкая к морю, мог быть поддержан шведским флотом.

Другие предполагают, и быть может не без серьезных оснований, что фельдмаршал Ласси знал положение придворных дел по готовившемуся перевороту в Петербурге, почему желал иметь войска ближе к столице.