История Финляндии. Время императора Александра I

Несомненно, что при вступлении на престол Александра I «русская корона осенила голову, исполненную самых благих намерений». Много было предположений, много заготовлено проектов, и лишь малая часть их осуществлена. Но, тем не менее, царствование Александра I заняло большое место в русской истории. Его монархия обладала территорией в 2.000.000 квадратных миль, на которых расселилось 37 мил. жителей. В 1812 г. он выставил 800.000 регулярную армию и вывел в поле 500.000 ополченцев. В 1815 г. в его флоте было 90 больших судов. Доходы государства возросли с 65 до 111 мил. руб. Морская внешняя торговля имела оборот в 17 г мил. руб. Число учащихся в университетах увеличилось с 1,079 до 2,687 чел., в остальных учебных заведениях — с 47.000 до 70.000. Из периодических изданий возникли «Вестник Европы» (в 1802 г.), «Сын Отечества» (1813 г.), «Отечественные Записки» (1818 г.), «Сибирский Вестник», «Северный Архив» и др. В плеяде писателей блистали имена Пушкина, Крылова, Карамзина, Жуковского, Грибоедова, Батюшкова, Дмитриева, Баратынского и мн. др. «Я хочу вывести народ из того варварского состояния, в котором он находится при существовании торга людьми, говорил Государь в 1807 г. генералу Савари. Я скажу даже более. Если бы образованность была на более высокой степени, я уничтожил бы рабство, если бы даже это стоило мне жизни». Но этой благой мечте не суждено было осуществиться. Более посчастливилось ему в деле водворения человеческих начал в международных отношениях. Благодаря ему войны стали вестись гуманнее, начиная с его времени выяснилось, что Россия не раз ополчалась на идейную борьбу и искренно стремилась к поддержанию мира в Европе. Как в 1812 г., так и позднее, мы с полным правом провозглашали, что «стоим за веру против безверия, за свободу против властолюбия, за человечество против зверства». «Да водворится на всем шаре земном спокойствие и тишина, — говорилось в Высочайшем приказе войскам в январе 1814 г., по случаю вступления союзников в пределы Франции. — Да будет каждое царство под единою собственного правительства своего властью и законами благополучно! Да процветают в каждой земле ко всеобщему благоденствию вера, язык, науки, художества и торговля! Сие есть намерение наше, а не продолжение брани и разорения».

«25 лет мы, невинные и неподлые, — писал Карамзин князю Вяземскому после кончины Императора, — жили мирно, не боясь ни тайной канцелярии, ни Сибири: скажем ему (Александру) спасибо».

30 августа 1834 года в Петербурге был открыт великолепный памятник Александру Благословенному. Торжество описано В. А. Жуковским, и в этом очерке — известная оценка царствования. «Небо было чисто; солнечный свет спокойно лежал на неподвижном войске, на тихом народе и на колонне, которая лучезарным, крестоносным своим ангелом ярко отражалась в лазури небесной»... «Бородино, роковая слава Москвы, всенародный Лейпцигский бой, Париж, Наполеонов гроб, охваченный океаном... все, все говорило об нем, а его самого тут не было... Начался церемониальный марш: русское войско пошло мимо Александровской колонны; два часа продолжалось сие великолепное, единственное в мире зрелище... и в этой стотысячной армии под одними орлами и русский и поляк, и ливонец и финн, и татарин и калмык, и черкес и боец закавказский; и эта армия прошла от Торнео до Арарата, от Парижа до Адрианополя... Не вся ли это Россия? Россия, созданная веками, бедствиями, победою?.. И ангел, венчающий колонну сию, не то ли он знаменует, что дни боевого создания для нас миновались, что все для могущества сделано, что завоевательный меч в ножнах, и не иначе выйдет из них, как только для сохранения; что наступило время создания мирного».

Как отнеслась Финляндия к кончине Александра I трудно судить по публичным проявлениям её чувств. В письмах же современников это важное для края событие отразилось ярче. «Надо сказать правду, — читаем в воспоминаниях K. К. Жерве, — потеря для всех была весьма чувствительная, печаль о смерти государя была общая, как для русских, так и для финляндцев. К нему были все привязаны и очень его любили. Все без исключения дамы в Гельсингфорсе наложили на себя глубокий траур». Пятнадцать лет после кончины Александра кто-то из финляндцев написал о нем: «Одно уж это имя (Александр) звучит для нас, как громкая героическая песнь и вместе как тихая идиллия, которой сладостным тонам мы невольно внимаем с безмятежным восторгом».

По принятому обычаю чествовать память выдающихся деятелей торжественным заседанием, университет, в апреле 1826 года, в Або, поручил профессору И. Ф. Валлениусу произвести оценку личности Императора Александра I. Характеризуя государя, Валлениус сказал, между прочим: «Я не делаю намек на бесчисленные нации общего отечества: они все плачут, как и мы, о потере отца и покровителя, и наши чувства имеют в виду также и их».