История Финляндии. Время императора Александра I

Против Буксгевдена стояли: войска Клингспора, возмущенное население, недостаток продовольствия и петербургская интрига, в которой бывший генерал-квартирмейстер Кнорринг считал себя достойным звания главнокомандующего, а Спренгтпортен подливал масла в огонь. В то же время Государь особенно стал увлекаться мыслию перенести свои знамена на берег Швеции. Буксгевден, напротив, рисовал гору препятствий, воздвигаемых малочисленностью его силы и трудностью экспедиции. Недоверие и охлаждение между главной квартирой и Петербургом росли и ширились.

Наконец в августе у Государя состоялось совещание, с целью разобраться в положении военных дел на Финляндской территории. Присутствовали гр. Аракчеев, генерал фон-Кнорринг, генерал-майор Паулуччи и Барклай-де-Толли, вернувшийся из Финляндии по болезни, и в свое время у Куопио не предпринявший ожидаемого от него обхода неприятеля. К этому времени подкрепление было выслано и Буксгевден располагал силой в 40.000 человек; на этом основании Барклай-де-Толли заявил, что войск в Финляндии достаточно для обороны и нападения, и излишек их для нас лишь вреден. Тем не менее, совещание, по мысли Паулуччи, склонилось к оборонительному плану действия. Для передачи новых распоряжений Буксгевдену послан был этот же иностранный маркиз.

Огромными казались Буксгевдену опасности и трудности, которые предстояло одолеть, но он не был склонен в бездеятельности выжидать нападения неприятеля и старался сохранить за собой инициативу. Эта решимость, через два дня после отправки Государю рапорта о затруднительном положении, доставила ему значительный успех: русские разбили шведский отряд, высадившийся на берег у Кимито, хотя сам Буксгевден, спешивший к месту действия, едва не попался в плен.

13 сентября 1808 г. Буксгевден писал из Гамле-Карлебю (за № 117) Румянцеву: «Вашему Сиятельству конечно уже известно, что я, вооружаясь противу целого общества, уверившего Государя Императора, что должно войска остановить в оборонительной позиции, предлагал действовать наступательно». Но в главной квартире находился уже Паулуччи с новой никем не подписанной инструкцией. Старому главнокомандующему приходилось объясняться и оправдываться перед вчерашним полковником, недавно поступившим на русскую службу, с такой же легкостью, с какой перед тем он оставил службу Австрии. Хотя этот маркиз и пользовался в Петербурге большим доверием, но до сих пор не имел случая проявлять своих военных дарований. Буксгевдену оставалось одно: просить об увольнении. Так он и сделал. Он не в первый раз жаловался и просил снять с него обязанности главнокомандующего. Уже 5 и 29 мая 1808 г. он писал об этом гр. Румянцеву. Теперь он вновь с горечью сообщил ему: «Вам, граф, уже отчасти известны те неприятности, которые мне пришлось вынести... Двигатели их, признавая нужным укрываться под эгидой верховной власти, лишили меня возможности открыто доказать их неправду... Нашли способы дать мне невозможные инструкции... а для большего еще унижения, автору этих инструкций предоставили быть и подателем мне самого повеления... Я слишком хорошо вижу откуда все эти оскорбления... Пусть генералы в роде Спренгтпортенов и Кноррингов меня заступят... Я твердо решил принести отечеству последнюю жертву — уступив мое место генералу, более покорному наставлениям, которые известный иностранец дает главнокомандующему русской армии».

В рапорте Государю 18 августа граф Буксгевден, указав, что в полученной им инструкции все для него чуждо, просил Его Величество защитить «от едкой зависти и интриг, не столь вредных лично для меня, сколь пагубных для самых военных действий». Буксгевден смело отстаивал свои планы и ручался, что «армия Клингспора будет разбита к славе оружия Вашего Величества без советов и помощи иноземцев, коих толпы делают более вреда, нежели пользы нашему отечеству».

Прося об увольнении, Буксгевден не прекращал своих действий и новый успех при Куортане и Салми поднял дух русских войск. Но Буксгевдену пришлось много вытерпеть от Аракчеева. Последний придрался к неточности в донесении о порохе и написал ему грубое отношение. На это Буксгевден отвечал мужественным письмом, в котором высказал Аракчееву много откровений: «Деятельность Ваша (по попечению обо мне) удивительная. Неужели источник, из коего Вы почерпаете предметы к моему вреду и поныне еще не истощился? Скажите, откуда Вы почерпнули сию, всеразрушающую систему?» Буксгевден не пожелал допустить «уничижения» звания главнокомандующего, «почтенного от всех и всеми веками». «Вы, давая мне разными случаями почувствовать Ваше недоброжелательство... знаете ли, милостивый государь мой, что есть главнокомандующий? Главнокомандующий есть воин, испытанный в любви к отечеству, искусившийся в поле брани и служением своим доказавший преданность престолу. Ему Государь вручает безопасность, спокойствие и славу своего государства, ему подчиняет он тысячи воинов».

Этот ответ стоил дорого Буксгевдену.