История Foyles. Книготорговец по случаю

Прокладывая свой путь по жизни, мы оставляем свои пометы на ее стенах, слабые следы карандаша на фоне красочного граффити истории. Жизнь оставляет на нас более глубокие отметины, она лепит нас, придает нам форму, меняет нас. Она наращивает наш панцирь — со шрамами, мхом, мироощущением, семьей и любовными отношениями. Едва ли я оставил свой след в Кении, где прожил девять лет, но эта страна сыграла огромную роль в формировании моей личности. Я оказал чуть большее влияние на острова Теркс и Кайкос, крошечную территорию, где один человек способен изменить ход событий, и эти острова оставили глубокий след в моей жизни, подготовив меня к расторжению первого брака. Воспоминания заставили меня задуматься о роли, которую я сыграл в изменении Foyles, и, что еще более важно, — о роли, которую Foyles сыграл в становлении и изменении моей личности. Моя роль довольно проста: вместе с другими я участвовал в превращении запущенного, морально устаревшего семейного предприятия в популярный магазин с особой энергетикой, куда людей привлекают не только книги. Много прекрасных дней, которые я провел в Foyles в детстве, тоже отразились на моем развитии. Они привили мне любовь к книгам, а книги — страсть к путешествиям, но время, проведенное в Foyles, имело и другие последствия, не менее важные. Шестьдесят-семьдесят лет назад клиенты Foyles были вполне репрезентативным срезом британского общества, и помимо них в магазине было немало посетителей из разных уголков земного шара. Все они приходили туда ради книг, и мой юный ум усвоил, что книги обладают великой объединяющей силой, а любовь к чтению свойственна не только моим соотечественникам.

В последние годы стало еще более очевидно, каким образом Foyles изменил меня. Значительную часть детства я провел в школе-интернате, а взрослой жизни — за рубежом, и мои друзья разбросаны по всему миру. Мой круг общения на родине ограничен, и жизнь за пределами работы сосредоточена в семье. Я по-прежнему время от времени выезжал из своего уютного дома за границу по делам, и, хотя я любил Лондон и пару лет владел небольшой квартирой рядом с Шарлотт-стрит, в душе я не был лондонцем. Я приезжал сюда в основном как турист, чтобы сходить в театр или на выставку, — не считая эпизодических визитов, связанных с работой за рубежом.

Моя работа в Foyles и причастность к книжной торговле сделали меня лондонцем со всеми вытекающими. Я регулярно общаюсь с интересными увлеченными людьми, участвую в делах, которые считаю важными, злюсь из-за вещей, которые вызывают гнев и, к изумлению своих старых друзей, читаю The Guardian. Сегодня быть лондонцем — не такое великое дело, но я помню, как, проезжая через Гэмпшир, где живет много военных, я попросил у деревенского продавца газет The Guardian. Взглянув на меня с удивлением, он сказал: «Мы получаем только один экземпляр», словно отсутствие спроса — вещь очевидная.

Кроме того, у меня появилась возможность поддерживать благотворительность в сферах, которые мне небезразличны: права человека, окружающая среда и искусство. Я мог поддерживать и вдохновлять молодежь, готовую пойти по моим стопам. Встречаясь со своими детьми, я не предаюсь воспоминаниям о прошлом, которое нельзя изменить, но рассказываю о волнующих меня вещах, которые изменить можно. Я женился на женщине, которую встретил благодаря Foyles, которая разделяет мои увлечения и так же, как я, любит искусство и книги. Мы оба интересуемся событиями в этой сфере и стараемся передать свою страсть другим. Моя трудовая жизнь позволяет мне влиять на несколько человек, но полагаю, это закончится, когда я выйду на пенсию. Несколько лет назад, до того как я начал работать в Foyles, я беседовал со своей старшей дочерью и посетовал, что больше не могу влиять на людей и менять ход событий. «Но, папа, — сказала она, — ты повлиял на меня, ты повлиял на моих друзей», — и это напомнило мне, что мы меняем мир, совершая крохотные улучшения. Foyles подарил мне возможность сделать еще немного таких улучшений. Мое участие в том, что некогда было, но больше не является семейным бизнесом, подошло к концу. Я оглядываюсь на последние двадцать лет и вижу, что это участие обогатило мою жизнь и помогло лучше понять себя, и это будет накладывать отпечаток на мою дальнейшую жизнь и направлять в любом другом деле.