История Франции

Тем не менее резкая перемена в его взглядах и поведении не была абсолютной. Начиная с 1852 г. он способствовал развитию «обществ взаимопомощи», хотя и под своим надзором. Подавив забастовки, Луи Филипп отнял у законодательного корпуса процедуру голосования по закону о легализации забастовок (1864) при условии, что те не будут сопровождаться ни насилием, ни посягательствами на свободу труда. Это был важный поворот в истории рабочего движения. И хотя затея с подкупом трудящихся провалилась, пусть и частично, как о том свидетельствуют разного рода голосования, также следует констатировать, что, вопреки тому что долгое время утверждалось, «социальные законы, принятые в период Второй империи, не отставали от законов Пруссии или Великобритании» (Ален Плесси). И фактически на выборах мая 1870 г. около 7,3 миллиона голосов против 1,5 миллионов одобрили сенатус-консульт, устанавливавший парламентский режим; эта победа, возможно, облегчалась репрессиями оппозиции, однако и успехом императора, который «вновь добился результатов голосования 1851 г.».

Несомненно, важным было то, что Наполеон III стал первым монархом во Франции, да и в Европе, который, отталкиваясь от своих сен-симонистских идей, счел делом первостепенной важности экономическое развитие страны и обеспечение власти «производителей» (в доктрине Сен-Симона к производителям относились также рабочие), полагая, что именно здесь, а не в политическом представительстве сосредоточены жизненные силы страны. По совету экономиста Мишеля Шевалье он даже заставил промышленников ввести в 1860 г. свободный товарообмен, в результате которого территория Франции оказалась открытой для конкурентных английских товаров, а также обязал промышленников проводить модернизацию заводского оборудования. Для него важны были только эти проблемы, а не политика. Свой вялый интерес к ней Луи Филипп выразил в шутливой форме: «Императрица — легитимистка, наследный принц Наполеон — республиканец, герцог Морни — орлеанист, сам я — социалист, и только Персиньи (министр внутренних дел) — бонапартист, но он сумасшедший». Однако именно эти люди были его соратниками, его семейством.

Итак, самым главным для Наполеона III было развитие торговли, рост производства, банковское дело; рядом с ним чаще, чем депутатов парламента, видели дельцов-аферистов, которые нередко входили в его клан — а также банкиров и инженеров. Этот режим воплощали такие личности, как банкиры братья Перейр, финансист Ахилл Фульд, бизнесмен Якоб Ротшильд, банкиры и строители сети французских железных дорог; барон Осман, перестроивший Париж, один из вдохновителей Императорского праздника, светские персоны, находившиеся рядом с теми, кто обеспечивал порядок, вроде Руэра и Персиньи.

При Наполеоне III государством правят деньги, биржа, которая, по словам Дюма-сына, «стала для этого поколения тем, чем в Средние века был кафедральный собор». Деньги стимулируют банковский оборот, который олицетворяют братья Перейр — основатели банка «Креди мобилье», выпускающего бесконечные акции; таков и банк Ротшильда, работающий лишь с собственными капиталами. Стимулируемый международной конъюнктурой, банковский оборот скоро станет «праздником прибылей» для банков и предпринимателей. Поощряемые Наполеоном III, братья Перейр видят будущее там, где дело идет полным ходом, они также являются инициаторами формирования современной банковской системы; по их модели создаются банки «Сосьете женераль», «Банк де Пэи Ба» (Нидерландский банк), «Креди Лионнэ» и т. д. Важнейшим экономическим проектом Империи становится строительство национальной сети железных дорог, в то время поделенной на сорок две малых сети, за которыми вскоре последуют создание шести компаний («Нор», «Пэ-Эл-Эм», «Пари-Орлеан», «Миди», «Эст», «Уэс»[133]) о своими вокзалами, своей культурой… Сеть за двадцать лет выросла с 3200 до 16 400 километров.

Другая эпохальная программа Второй империи — строительная, включавшая в себя реконструкцию Парижа, префект которого, барон Жорж Осман, стал великим архитектором. Его помощниками были Виктор Бальтар, Адольф Альфан; за их работами по реконструкции пристально следит сам Наполеон III. Никогда еще, будь то в провинции или в Париже, дела не двигались так успешно: их масштаб удвоился в эпоху Второй империи. Но главным, конечно, стало строительство уличной сети Парижа, его «османизация» — с роскошными проспектами, исходящими от площадей, — которые ознаменовали это возрождение, обогатили владельцев земли, получивших отличную компенсацию, и потеснили жильцов. Ибо новый Париж был отстроен для тех, кто имел деньги; он усилит социальную дифференциацию, поскольку рабочим, вышвырнутым из своих домов, придется искать жилье на периферии. Уничтожение многих старых кварталов — это «хирургическое» благоустройство города, — разумеется, не обошлось без жертв, и сегодня такой метод градостроительства выглядел бы святотатством. Тем не менее примеру Парижа последуют Вена, Каир и того более — Брюссель.