История Франции

Женева — дипломатическая столица Франции

В середине 1920-х годов, так и не увидев ожидаемых плодов победы — кроме возвращения Эльзаса-Лотарингии, — французское руководство возложило на Лигу Наций, резиденцией которой стала Женева, надежду вернуть себе бразды правления в мировой политике, которые в Версале оказались в руках англичан и американцев. Основоположником этой стратегии был Аристид Бриан.

Франция ощущала себя изолированной в своей реваншистской политике по отношению к Германии. Требования Фоша и Пуанкаре о передаче Франции левого берега Рейна были отклонены; Пуанкаре сумел несколько смягчить ситуацию, согласившись с тем, что французская оккупация этой территории будет носить временный характер.

Делая ставку на долговременные союзы, Клемансо в общем-то не проявил дара предвидения — американцы не ратифицировали Версальский договор, а англичане опасались гегемонистских устремлений французского руководства; что же касается самой Франции, то «синее» реваншистское большинство в парламенте наталкивалось на активную оппозицию в стране.

Правые из Национального блока, с гневом наблюдая за отказом Германии выплачивать репарации и за ее стремлением оспорить «версальский диктат», создают на этой почве «Священный союз». Когда министр финансов Франции Луи Клотц говорит: «Германия заплатит», Аристид Бриан в 1921 г. добавляет: «Мы запустим ей руку за воротник». Во главе «Священного союза» оказывается «человек, который всегда говорит нет» любым уступкам Германии, — Раймон Пуанкаре, вернувшийся к власти в 1922 г. и тем более твердо намеренный заставить Германию платить — ведь американцы требуют оплаты своих военных кредитов Франции.

Следуя своим репарационным обязательствам, Германия лишь скупо поставляет во Францию древесину и в особенности уголь. На введение моратория с целью пересчета германских долгов в золотом эквиваленте Пуанкаре соглашается, но с условием: жесткая оккупация Рура. Ее осудили англичане и американцы, которые опасались установления французской гегемонии, основанной на обладании лотарингским железом и германским углем. И пока за Рейном множатся манифестации против Версальского договора — в 1920 г. рождается национал-социалистическая партия Гитлера — и происходит падение курса марки, в Руре организуется «пассивное сопротивление» иностранной оккупации. Один инцидент происходит за другим — и в ходе столкновения на заводах Круппа тринадцать немецких рабочих погибают под пулями французского отряда.

В то время как международные банки пытаются найти решение, которое бы позволило Германии преодолеть инфляцию, а план Дауэса должен обеспечить дальнейшую рассрочку платежей по репарациям, Пуанкаре не в состоянии воспользоваться сложившимся положением и отказывается от переговоров с Берлином. Во Франции находят, что его непреклонность не соответствует обстоятельствам, потому что битва за Рур не приносит никаких выгод. Люди устали от продолжения «войны», Пуанкаре осуждают за то, что он, под воздействием генерала Манжена, поощряет рейнский сепаратизм. Короче, ненависть, которую немцы питают к Франции, вызывает ответную реакцию. Возникает желание начать новую игру.

Этот отход от реваншистского и милитаристского духа, от восхваления «синего большинства» находит выражение во время выборов 1924 г., которые становятся триумфом Картеля левых и пацифизма, воплощаемого отныне Аристидом Брианом.

В чем состоит замысел Бриана? Он стремится положить конец изоляции Франции, вернувшись к принципам 1789 г., в надежде, что его великодушие просветит мир, и сблизиться с англичанами и американцами. Шаги в этом направлении делались с 1921 г., сначала на Вашингтонской конференции по разоружению, возобновленной по соглашению между французским радикалом Эдуаром Эррио и британским лейбористом Рамсеем Макдональдом. Особую роль здесь сыграл Бриан, подготовивший вместе с госсекретарем США Фрэнком Келлогом договор об отказе от войны как орудия политики[171], благодаря чему США вернулись в европейскую политическую жизнь. Другая идея Бриана состояла в том, чтобы вновь ввести Германию в переговорный процесс, приняв ее в Лигу Наций. Это произошло после заключения в 1925 г. Локарнских соглашений, по которым глава МИД Германии Густав Штреземан признавал западные границы Германии окончательными, тогда как другие подписавшие их лица: Муссолини, Чемберлен, Бриан и Вандервельде[172] — оставляли открытым вопрос о восточной немецкой границе. Тем не менее Аристид Бриан внес огромный вклад во франко-германское сближение, желая, наряду со своим духовным наследником Пьером Лавалем, «зарыть топор войны» и вместе со Штреземаном добиться «исторического примирения» в Берлине, которое было провозглашено одновременного немцами и французами.

Между тем союзники произвели поэтапную эвакуацию своих войск с левого берега Рейна.

В течение этих лет (1924–1931) Бриан выступал «паломником мира», которому удалось вернуть Франции прежний вес в международных делах, утраченный было в Версале.