История Франции

Французские социалисты, окруженные ореолом успеха своих предшественников, проявляли к русским революционерам, которые дважды потерпели неудачу (в 1825, а затем в 1905 г.) и являлись в их глазах символом трагической судьбы, чувство полной сочувствия симпатии. В то время они гораздо больше верили в будущее немецкой социал-демократии.

Аналогичное отношение к России формируется и у буржуазной Франции, технически развитой, процветающей и ведущей завоевательную политику: русского союзника плохо знают, его немного презирают, но он необходим. Разве не должен он всему учиться у Запада? Именно там Петр Великий получил первые уроки. Дидро учил Екатерину II, и, конечно же, Наполеона победила не русская армия, а русские морозы. А если в 1854 г. Севастополь смог оказать сопротивление натиску франко-английских сил, то это исключительно потому, что все фортификационные работы в городе велись под руководством Тотлебена, пруссака по происхождению. Экономические соглашения, заключенные с Россией в конце XIX в., усилили это обобщенное представление о русских, которое приводилось во всех школьных учебниках того времени. То были неравные соглашения, сходные с теми, которые Запад подписывал с Китаем или Аргентиной, — договоры колонизаторов с жертвами колонизации. Франция обосновалась в южной части России, на Украине, на берегу Черного моря. Ее давняя мечта стала реальностью, наступило время презрения.

Положение круто изменилось после 1917 г.: триумфаторы Октябрьской революции не признают никакого будущего за французским рабочим движением. Стоит лишь вспомнить, что в Коминтерне французские коммунисты играли второстепенную роль. На смену «развязному» отношению французского правительства к русскому союзнику пришло точно такое же беззастенчивое отношение большевиков к Франции: вплоть до недавнего времени Москва оставляла Французскую коммунистическую партию в полном неведении относительно своих планов. Еще одна рокировка: в XIX в. революция 1789 г. и история Франции были для России примером, если не образцом для подражания, каждая мельчайшая деталь которого была известна. После 1917 г. роли полностью изменились. Мало-помалу создается положение, при котором социалисты и коммунисты знают об СССР только то, что они хотят знать, копируя методы большевистской партии и мечтая действовать, как она. С другой стороны, у советских руководителей и общественности создался очень туманный образ реальной Франции. Никогда еще расхождения и непонимание между русскими и французами не были столь значительны, даже несмотря на то, что лояльность французских коммунистов в отношении Москвы была абсолютной и искренней, а дружба Советского Союза к несчастному союзнику была столь сильна в сердцах и запечатлена в памятниках воинам, погибшим в боях против гитлеровской Германии.

Ни с каким другим партнером Франции также не приходилось идти на такие мучительные жертвы, как с Россией, поскольку из изменения ролей на протяжении мировой истории вытекали особые последствия. До 1917 г. царская бюрократия была союзником республиканской Франции, и ей приходилось воздерживаться от открытой стрельбы по демонстрантам, «дабы не шокировать наших союзников». Русские революционеры, со своей стороны, должны были смягчать свой интернационализм, поскольку их страна являлась союзницей западной «демократии». После 1917 г. роли коренным образом изменились: при каждом сближении в советско-французских отношениях владельцы капиталов задавались вопросом: а есть ли надежда получить обратно средства, размещенные ими в России до Первой мировой войны? Рабочий класс Франции и ее коммунистическая партия, в свою очередь, ограничили свои требования и согласились (если не на деле, то на словах) с принципом сотрудничеста с буржуазным государством. Оно, в свою очередь, даже смирилось с присутствием в правительстве министров-коммунистов, правда, в силу необходимости союза с социалистами они были безвредны.

С тех пор времена изменились. Прежде всего менялись роли на международной арене: с 1789 по 1917 г. Франция находилась в авангарде европейской революции, а царская Россия — в арьергарде. С 1917 по 1956 г. на первый план мировой революции вышел СССР, а Франция из-за своих имперских амбиций отошла на задний план. Затем эти противоположные роли играли США и Китай. Непреодолимая сила сближала, таким образом, страны, находившиеся в «центре», такие, как Франция и СССР, но к сближению их подталкивала вновь возникшая необходимость.