История Франции

В 1918 г., после того как континентальная угроза, казалось, ослабла, истощенная Франция была способна в лучшем случае лишь на то, чтобы праздновать победу. Россия превратилась в СССР, огромную угрозу для «общества», которое во Франции было отжившим, разделенным, уязвимым. Но, как только на европейской сцене вновь возник исполинский призрак Германии, для правоцентриста Луи Барту и радикала Эдуарда Эррио СССР вновь стал Россией; правда, всего на мгновение, поскольку руководящие классы Франции в ослеплении боялись СССР как огня и предпочитали любые компромиссы извечному альянсу. Последствия известны. Франция, спасенная после июньских событий 1940 г. союзниками, после Освобождения чуть было не попала в зависимость от англосаксов. Разве не США пришли на смену Англии, чтобы поставить под вопрос французские позиции за морем, в Индокитае, Марокко и в других местах? Когда экономическая и политическая независимость Франции оказались под угрозой, де Голль сразу же вновь направился в Москву (советско-французский договор 1944 г. о союзе и взаимопомощи).

Итак, на протяжении двух веков с защитой французской земли, видимо, связаны особенно драматичные события. Союз с Россией, на тот момент жизненно необходимый, заставил французскую дипломатию делать выбор и идти на жертвы, часто мучительные и даже «безнравственные», в ущерб своим традиционным союзникам. И каждый раз русские были несговорчивы, так как ддя них Турция, Швеция и Польша были наследственными врагами, равно как и позже Германия, ассоциирующаяся с тевтонскими рыцарями. Франция неоднократно приносила в жертву союзу с Россией турок, при этом доходила до того, что поддержала намерения русских касательно Константинополя в 1914 г. При этом она все же неоднократно пыталась отстаивать интересы Турции — своего традиционного союзника, и это происходило всякий раз, когда германские державы в своем противостоянии уравновешивали друг друга и союз с Россией уже не был так уж необходим. Дружба с Польшей была еще более дорога Франции. Тем не менее она пала жертвой союза с русскими, когда само существование французской нации оказалось в опасности. Таким образом, когда в самый критический момент битвы под Верденом французское правительство испугалось, как бы Николай II не подписал сепаратный мир, Бриан, дабы предупредить подобный исход, уступил ему Польшу (секретные соглашения февраля 1917 г.).

Однако после победы над Германией представился случай спасти Польшу от большевизма. Франция, игравшая ведущую роль в борьбе против советского строя, помогла католической и реакционной Польше дать отпор Красной армии. Накануне мировой войны слепая ненависть к большевизму французских руководителей вынудила их взвесить все «за» и «против» союза с Польшей, впрочем, очень ненадежного, и союза с СССР. В 1944 г. разногласия де Голля со Сталиным касались именно польского вопроса; тем самым старая традиция снова ожила. Распря эта оказалась серьезной, хотя она и не могла оказать непосредственное влияние на будущее Польши.

К этим закономерностям, действовавшим долгое время, добавились и другие, что объясняется различным развитием двух стран с той поры, как История свела их друг с другом. Действительно, вплоть до конца XVIII в. «превосходство» Франции над Россией не имело никакого значения, оно не затрагивало ни отношения между государствами, ни отношения между народами — то была пора европейского космополитизма. Однако этот космополитизм не касался других жизненно важных сфер. Так, философы, будучи космополитами и пацифистами, каждый раз осуждали вступление Франции в войну, но не протестовали, когда Россия напала на Турцию. Они даже поздравили Екатерину II, когда она приняла участие в разделе Польши. Возможно ли это? Да, поскольку все, что способствует упадку католицизма и ислама, ведет к прогрессу, а следовательно, к прогрессу ведет и ослабление Польши и Турции. Философы постоянно заигрывали с царицей, хотя прекрасно осознавали, каким был ее либерализм. Союз с деспотичной страной не казался противоестественным «просвещенным» умам: ведь идеологическая позиция рассматривалась ими только в связи с религией.

После 1789 г. положение изменилось. Став родиной Революции, Франция в глазах царей и их советников, подозревавших даже Людовика XVIII в симпатиях к новым идеям, оказалась объектом ненависти. Так развивались отношения между правительствами Франции и России на протяжении XIX столетия. Пока безопасности и процветанию двух стран ничто не угрожало, они отдалялись друг от друга. Народы же и оппозиция, напротив, испытывали друг к другу дружеские чувства, особенно после революции 1848 г., когда Республика, а затем и Империя преследовали республиканцев так же, как царская полиция преследовала нигилистов. И все же по традиции французы теплее относились к польским беженцам, которых также преследовал царизм.