История Франции

Не только во Франции присутствие иностранцев вызывает в обществе вопросы и полемику. Однако по эту сторону Рейна люди не хотят считаться с тем, что Франция с давних времен — страна иммиграции. Французы не хотят считаться с тем, что с эпохи революции 1789 г. их страна сложилась как национальное государство, душой которого является политический проект всемирного назначения. В таком государстве иностранец должен быть подготовлен к жизни в обществе школой, армией, другими государственными институтами и в результате перестать быть иностранцем. И если «из всех европейских стран именно во французском законодательстве наибольшее предпочтение отдается “праву почвы”, то это, конечно, потому, что Франция — единственная страна, население которой создавалось из иммиграции», — писала французский социолог Доминик Шнаппер.

Принимая во внимание вызывающий тревогу демографический спад, начавшийся во Франции еще в середине XIX в., становится ясно, что потомок иммигранта не мог избежать службы в армии в эпоху, когда сила нации измерялась количеством дивизий. Поэтому французские политики стремились законодательно закрепить и даже принудительно проводить офранцуживание детей иностранцев, поселившихся во Франции. По закону 1851 г. молодой человек — сын иностранца мог еще добровольно отказаться от французского гражданства; но по закону 1889 г., в эпоху, когда думали о реванше в отношении Германии, он уже не мог этого сделать, если его отец родился во Франции.

Однако с этими данными французы не хотели считаться, точно так же, как в эпоху «Тридцати славных лет» они не хотели думать о том, что именно Франция сама позвала к себе рабочую силу — иммигрантов. Поведение этих тружеников принималось во внимание лишь для того, чтобы заклеймить его, если оно отличалось от поведения большинства рабочих. Эта «угроза» культурной самобытности нации всегда давала пищу ультраправым партиям — от Шарля Морраса до Жана-Мари Ле Пена.

В ФРГ, где вплоть до 60-х годов иностранцы были малочисленны, туркам, работавшим в стране, дали удивительное название: unsere ausländische Mitbürger[305]. Понятие этнического меньшинства не использовалось, так как оно означало бы, что эти иностранцы могли остаться на немецкой земле и пустить здесь корни. Поэтому культурные различия волнуют немцев в меньшей степени, чем политические и социальные требования турок, не желающих быть простым регистрационным номером в документах системы социального обеспечения.

Однако в немецкой культуре, традиционно отмеченной печатью глубокого конфликта Германии с римским католическим миром, существует склонность настаивать на своих отличиях, отделять себя от других и даже исключать себя из более широкого сообщества. Так, Лютер превратил чтение Библии на народном языке в основы лютеранской Церкви. Историк культуры Иоганн Готфрид Гердер рекомендовал содействовать расцвету каждой культуры, что приводит к изоляции ее носителей. Так обстояло дело с беженцами-гугенотами: власти Пруссии-Бранденбурга содействовали их поселению в Германии, не пытаясь интегрировать в прусское общество. Власти помогали гугенотам основывать школы, храмы, суды, и те сумели надолго сохранить французскую культуру. Более того, в том или ином государстве группы «старых лютеран» диссидентов превращали в секты, так что «больше не было необходимости быть “иностранцем”, чтобы превратиться в апатрида в Германии периода Германского союза», — писал немецкий ультраправый политик Адольф фон Тадден. Позже в том же положении оказались польские рабочие Верхней Силезии, занимавшие незначительное место в рядах социал-демократии до 1914 г. Не говоря уже о месте евреев в немецком сообществе задолго до 1933 г.

В наши дни турки представлены несколькими депутатами в бундестаге (нижняя палата немецкого парламента), а их интеграция в немецкую экономику начинает принимать определенную структуру: они являются работодателями примерно для 100 тысяч немцев. Парадоксально, но они представляют собой меньшинство, которое организовано гораздо лучше, чем алжирцы во Франции. Но алжирцы — и это проверено — лучше ассимилируются в обществе Французской республики.

ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ И САКРАЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ