История Франции

Унификация народов и регионов Франции проходит красной нитью по всей ее истории. Жизнь, вероятно, различается в Эльзасе, Лангедоке, Оверни, Париже или в пригородах, но эти различия, связанные с местным климатом, культурными традициями, исторической спецификой этих регионов или социальных групп, не ставит под сомнение принцип функционирования государственной машины и не вредят авторитету государственных руководителей. Некоторая автономия, которой в повседневной жизни пользуются обитатели тех или иных провинций и члены тех или иных сообществ, не является, по правде говоря, целью политической борьбы. Когда же вопросы автономии встают на повестку дня — на Корсике, в Окситании и т. д., — тогда во Франции наступает кризис. Иными словами, стране потребовалось пережить события Мая 68-го, а затем приход к власти левых сил в 1981 г., чтобы начала рождаться политика децентрализации и гласности в отношении культурной идентичности, тогда как ранее, наоборот, центростремительные силы лишь продолжали наступление на регионы. Германия и Италия, сформировавшиеся как национальные государства гораздо позже Франции, централизованы по сравнению с ней в гораздо меньшей степени, не говоря уже об Испании, где Арагон, Страна Басков, Каталония и другие регионы вплоть до сегодняшнего дня сохраняют значительные права и полномочия на региональном уровне.

Эту способность французского государства увеличивать свою территорию и унифицировать жизнь населения — с помощью налогов, законодательства и т. д. — частично связывают с феноменом сакрализации власти, унаследованным от Старого порядка, и с тесным союзом, заключенным между государством и Церковью. Тогда как в Англии этот союз был разрушен при короле Генрихе VIII, если не в 1215 г., когда на свет появилась Великая хартия вольностей и полномочия монарха были ограничены. Данный союз был также разрушен в Священной Римской империи, где вследствие лютеранской Реформации немецкие земли оказались разделены, а различные формы суверенной власти, сосуществовавшие друг с другом, ослаблены. Такая сакрализация власти представляет собой одну из характерных черт абсолютизма, и он утвердился во Франции тем более прочно, что французский монарх обладал властью, равной которой не было ни у какого другого государя, за исключением — в далеком прошлом — испанских королей.

Революция, грянувшая во Франции в 1789 г., поставила под вопрос судьбу не только монархии, но и всей социальной и юридической системы страны, рожденной от союза государства и Церкви. Дыхание Революции оказывается настолько мощным, что французская нация отныне воплощает страну прав человека и гражданина, даже несмотря на то, что, как заметил Токвиль, на самом деле «Революция сделала центральную власть более умелой, более сильной и более предприимчивой». По правде говоря, если в Великобритании усилия по демократизации государства предшествовали процессу его развития, то во Франции начиная с периода Французской революции процессы демократизации и развития государства происходили параллельно. Но процесс усиления государства здесь значительно ускорился, тогда как процесс демократизации испытал на себе самые разные превратности судьбы…

Характерные черты сакральной природы власти

В мае 1940 г., в час катастрофы, президент Третьей республики и члены правительства под конвоем торжественно отправились в собор Парижской Богоматери, чтобы произнести молитву и отстоять службу ради спасения своей родины. Удивительная процессия для тех, кто считает, что государство и Церковь тогда были отделены друг от друга. Другими словами, руководители Франции, будучи в большинстве своем людьми светскими и неверующими, повели себя так же, как король Людовик VI Толстый: тот, находясь перед лицом угрозы со стороны Германии (1124), нанес визит в аббатство Сен-Дени, где принял знамя над алтарем, заказал молитвы о защите королевства и сделал пожертвования аббатству.

Таким образом, божественная помощь была подкреплена земным даром в адрес Церкви. Разница состоит в том, что впоследствии государство и Церковь поменялись местами: начиная с XIII в. король, а затем и государство уже не давали, а брали. Монарх установил налог на защиту королевства, налог серебром и налог кровью. Но в обоих случаях жест, сделанный руководителями Франции, имел сакральный характер.

Платить налог и обеспечивать защиту — своего сюзерена, королевства и родины — таковы две жертвы, которых государь ожидает от своих вассалов, а впоследствии и от подданных. С периода Средневековья и до XX в. данные повинности постепенно заложили основы абсолютизма, сначала монархического, а затем республиканского.

Это происходило не только во Франции: подобный порядок вещей мы обнаруживаем, например, в Англии, и аналогичных жертв король ожидает от своих подданных и в других обществах. Но во Франции специфика указанного процесса проявляется в том, что характер упомянутых повинностей связан с сильной центральной властью: такого нет ни в одной стране, граничащей с Францией.