История Франции глазами Сан-Антонио, или Берюрье сквозь века

— Мне кажется, мой генерал, — прошептал он, — в том, что касается победы, будет лучше, если мы ей оставим свой адрес и вернёмся домой, потому что победой что-то не пахнет!

— Стреляй, дурак! — проорал Камброн. — Ты что, не видишь, они слабеют!

— Может быть, они и слабеют, но мы дохнем, — ответил Берюрье, он же Бездонная Бочка, он же Любезник, он же Пан-Пан-в-Тюльпан, беря ружьё на изготовку.

Он выстрелил и почувствовал скромное удовлетворение оттого, что одним англичанином стало меньше.

— Надо держаться! — крикнул Камброн. — Груши на подходе, он скоро будет. Приказ императора: стоять насмерть и ждать!

— Мне кажется, он где-то собирает маргаритки, мой генерал, или же он попал в пробку.

— Вот он! — крикнул Камброн, показывая на извивающуюся чудовищную пёструю гусеницу на горизонте.

Эта новость придала духу оставшимся в живых. Те, кто ещё был в силах, снова зарядили свои ружья. Все, кроме Берюрье. Он всматривался своими острыми глазами в сторону быстро приближавшейся армии. Минуту спустя он похлопал по эполету Камброна (среди битвы поневоле становишься фамильярным).

— Мой генерал, — сказал он, — мне кажется, вы смотрите в подзорную трубу не с того конца. Это не французские солдаты!

— Что ты мелешь, идиот? — заорал Камброн, который не стеснялся в выражениях.

И он приставил к глазу тонкий конец трубы.

— Эти ребятишки — пруссаки, хоть живот выверни! — безапелляционно заявил Берюрье.

Камброн вынужден был признать очевидность его слов. От отчаяния он выронил из рук свою подзорную трубу.

— Точно, — вздохнул он. — Это не Груши…

— Короче, нам это обойдётся дороже, — посетовал гвардеец.

Старая гвардия застыла в оцепенении. Ужас иногда вызывает окаменелость у героев даже в самый пик их героизма.

— Да стреляйте же, в б… м…! — заорал Камброн (даже не поставив многоточий).

Залпы возобновились. Англичане стреляли всё чаще, а пруссаки приближались всё быстрее. И тогда Веллингтон взял свой рупор.

— Господа французы, сдавайтесь! — предложил он.

— Он над нами издевается! — проворчал Камброн. — Мой рупор! Дайте мне мой рупор, я ему скажу пару ласковых!

На самом деле его прихватил гвардеец Берюрье и неловко держал его у себя за спиной.

— Послушайте, мой генерал, — пробормотал он, — может быть, нам всё-таки сдаться?

— И не думай, несчастный!

— Смотрите, нас осталось всего двести, и мы все здесь ляжем!

— А клятва Марсова поля?! — взорвался Камброн[207].

— Согласен, но Старая Гвардия практически уничтожена, у нас больше не осталось надежды. Если и те, кто ещё жив, умрут здесь, это ничего не изменит! И ведь кому-то надо выжить, чтобы рассказать об этом грядущему!

Камброн был поражён точностью его аргумента.

— Хорошо, — сказал он, — ты прав, давай сюда мой рупор.

Обрадовавшись, Берюрье поспешил к нему. Но он был неловким человеком, и когда собрался протянуть генералу его рабочий инструмент, то споткнулся о своё ружьё и его штык вонзился в задницу Камброна, отчего тот выкрикнул: «Merde!», самое звучное ругательство в нашей истории, ибо, услышав его, англичане решили, что это был ответ на их предложение. Их стрельба накрыла всех ливнем!

Так погиб Берюрье, он же Бездонная Бочка, он же Любезник, он же Пан-Пан-в-Тюльпан!

Так погибла Старая Гвардия, основание империи! Погибла? Нет, не совсем, ибо Камброн умер двадцать семь лет спустя в возрасте семидесяти двух лет, что не так уж плохо для генерала!

(Отрывок из книги Брио-Шато «Прогулки по наполеоновским полям»)

Проверочные вопросы к третьей части:

1. У Анны Австрийской существовал тайный брак. С кем?

— С Мазарини-Кюрасао!

2. Назови мне главные имена, которые отметили великий век.

— Карлик Пьераль со своими цыплятами! Ещё был Дальбан со своими фортификациями. И ещё Альдбер[208], министр, который был чересчур экономным. Из писателей были Босселе, Кориуэль, Буало-Нарсежак, Ля Расин и Сен-Сименон.

3. Как звали двух жён Людовика Четырнадцатого?

— Первую звали Испанкой, а в молодости мадемуазель Линфанта, как там её по имени… Что касается второй, я думаю, что это была маркиза де Севинье.

4. А как звали его самую знаменитую любовницу?

— Маркиза де Трубадур.

5. Что сделал маркиз де Лафайет?

— Открыл торговую галерею.

6. В котором году был гильотинирован Людовик Шестнадцатый?

— Ты же сам сказал, что не в восемьдесят девятом, что ты от меня хочешь?

7. Кем был Наполеон Бонапарт до переворота 18 брюмера?

— Корсиканцем.

8. Назови мне три наполеоновские победы.

— Авеню Йены, вокзал Аустерлитц и улица Риволи.