История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Личные добродетели короля и королевы и неброская простота всего их домашнего хозяйства, разумеется, привели в восторг буржуа. Они обрадовались, когда король объявил, что разрешает им гулять по саду Тюильри под самыми своими окнами и для этого вход в сад будут открывать в определенные дни. Гостей провели по салонам и даже по спальням королевской четы, и, конечно, на них произвели впечатление признаки умелого управления хозяйством, которые они должны были увидеть и в общественной, и в частной жизни двора. Они с удовольствием увидели короля и высоко оценили то, что он ходил среди них со своим хорошо знакомым каждому из них зеленым зонтом, который для среднего буржуа был символом одновременно бережливости и предусмотрительности. На них произвело большое впечатление и то, что король даже в присутствии послов сам резал для себя за столом кусок птицы так же, как сделали бы они сами.

Сыновья короля получили такое же образование, как сыновья буржуа. Они учились в государственном лицее, а когда закончили обучение, в Тюильри по этому поводу был устроен прием, на который были приглашены их товарищи. И надо честно сказать, что, несмотря на все обвинения, которые выдвигали против Июльской монархии, ни одного умершего принца даже при старом режиме не оплакивали так, как герцога Орлеанского после его трагической смерти в 1842 г.

В области литературы буржуа оставили народу драмы, которые шли в театрах на парижских бульварах, и были с самого начала возмущены вторжением сочинений Гюго в Комеди Франсез. Их любимыми авторами были Скриб и Мюссе. Они были вовсе не против определенного некоторых родов веселья. Даже в лучших буржуазных домах был обычай после очень хорошего обеда оставаться за столом и петь песни Беранже, причем припев пели хором.

Высшее общество собиралось на балу-маскараде в Опере. Там все танцевали вместе, виделись с предводительницами женской части общества и учились различным приемам вежливой интриги. По мере того как увеличивалось население Парижа, эти балы теряли свою первоначальную скромность. На них приходило все больше авантюристов и незнакомцев. Устроители бала начали нанимать для выступлений профессиональных танцоров. Залом завладели буйный Мюзар с его скрипучей медной рукой, симфонией из пистолетных выстрелов и падающих стульев и бешеным галопом и Шикар в латных рукавицах и шлеме с причудливыми перьями. Респектабельные люди постепенно, один за другим, перестали ходить на эти пестрые празднества.

При Реставрации власти сохранили государственную лотерею, которая была запрещена в 1793 и возрождена в 1797 г. Она обладала огромным очарованием для людей определенного типа. Они пытались угадать выигрышные номера, увидеть их во сне, узнать их от предсказателей или ясновидящих. Существовало пять лотерейных бюро – в Париже, Бордо, Лилле, Лионе и Страсбурге. Тиражи проводились пять раз в месяц. Существовала также общест венная система азартных игр, очень популярная. В них играли в Париже под патронажем государства так же, как потом в Бадене и Монте-Карло. Но даже эта система не смогла вытеснить частные игорные дома, и в 1836 г., когда у государства был приступ борьбы за добродетель, оно запретило и частные, и общественные казино. В 1839 г. лотерея тоже была запрещена под предлогом аморальности. Было подсчитано, что эти два вида игры стоили французскому народу почти 400 миллионов франков (80 миллионов долларов) в год.

В этот период французы полностью переняли некоторые английские обычаи. Одним из важнейших и самых желательных среди них была личная гигиена. Ее правила были заимствованы после 1814 г., когда люди стали уделять чистоте своего тела больше внимания, чем в предыдущие двадцать пять лет военных кампаний, походных привалов и кочевой жизни. «Они начали использовать меньше духов и больше воды». В своих домах французы стали обращать меньше внимания на элегантность, а больше думали об удобстве и для его обозначения заимствовали у англичан английское по духу и форме слово «комфорт». Британская еда, простая и сытная, во многих случаях заменила чересчур изысканные блюда французских поваров. Даже во Франции узнали, что такое хороший бифштекс.

Сначала французы были без ума от английских тканей, английской стали и множества изящных безделушек, которые могла поставить им Англия. Эту страсть сдерживали только очень высокие таможенные пошлины. «Пальто, обувь, иглы, бритвы – в сущности, все хорошее, красивое и удобное поступало из-за Ла-Манша». На смену французскому слову «мода» пришло слово «фешен», означавшее то же самое, но по-английски. Каждый француз гордился тем, что он «фешенебельный». Люди бойко и много рассуждали о бегах, лошадях, ирландских банкетах, стипль-чезе, беговой дорожке, жокеях, стартерах и совершенно по-английски говорили о пари и букмекерах. Лошадям давали английские имена, и даже чисто французским песням – английские названия.