Читаем История Франции в раннее Средневековье полностью

Мы уже отметили[175], что на укрепления этой эпохи пошли многочисленные обломки надписей, статуй, барельефов, стволов и капителей колонн, фризов, архитравов — созданий предшествующих веков, большинство которых носят следы пожаров, зажигавшихся варварами. Кучи таких обломков составляли как бы каменоломни, где можно было черпать обеими руками, чтобы работать быстрее и дешевле. Но не одно это соображение действовало, как можно судить из многочисленных предосторожностей, принимавшихся при употреблении этих материалов. Их клали внутрь, защищали двойной обшивкой, отделяли пустотой от слоя цемента, который висел над ними, опираясь на деревянные балки (переплет). Очевидно, набожная мысль собрала и сохранила их с такой заботливостью. Она заметна особенно по отношению к обломкам религиозной или похоронной архитектуры, которые надлежало предохранить против кощунственных посягательств, и которые находили в недрах этих стен почетное убежище: ибо стены городов пользовались той же привилегией, что и храмы и кладбища, и считались священными. Потому-то для нашей галло-римской эпиграфии они являются золотыми приисками, богатства которых еще не использованы.

Кажется, что варвары, уходя после набегов, оставляли tabula rasa, — настолько поразителен контраст между городами первых трех веков и теми, которые поднялись на их местах. Никогда страна не изменяла своего лица так быстро и так решительно. Во всех пунктах Галлии на месте старых возникли новые города, совершенно отличные от прежних, со своими прямыми контурами, со строгим лицом. Нет более открытых просторов, нет предместий, свободно рассыпающихся в поля. Ни воздуха, ни света; нагроможденные дома, узкие улицы — темные, сдавленные; прямоугольная ограда, сведенная потребностями защиты к минимуму своего развития: таковы существенные черты, характеризующие их везде. Самые большие города, как Пуатье, Бордо, Санс, Бурж, имеют от 2000 до 2600 метров в окружности. Другие, такие как Периге, Сент, не превосходят 1000. За стеной растянулась в виде гласиса покинутая часть прежнего города. Публичные здания, театры, амфитеатры высятся среди развалин, — в свою очередь, разрушенные и оставленные в таком виде, что их взяли в ограду в качестве бастионов.

Для населения, приютившегося в этих тесных пространствах, за высокими стенами, которые теснят и душат его, начинается жизнь средних веков, характеризуемая замкнутостью, разобщенностью и вечной тревогой. Римское единство пало вместе с римским миром. Здесь отвыкли от великих войн, как и от великой политики. Оборона, вместо того, чтобы сосредотачиваться на границе и в могущественных армиях, локализуется и рассеивается в частных столкновениях. Горизонт суживается, как и поле деятельности. В отсутствии сильного и попечительного правительства, Галлия постепенно возвращается к тому состоянию раздробленности, из которого вывел ее Рим.

Таблица провинций и civitates Галлии около 400 г.

Трирская или Галльская диоцеза.

Лионская I-я. 3 civitates: Лион (Civitas Lugdunensium); метрополия; Отен (Civitas Aeduorum); Лангр (Civitas Lingonum).

Лионская II-я. 7 civitates: Руан (civ. Rotomagensium), метрополия; Байе (с. Baiocassium); Авранш (с. Abrincatum); Эвре (с. Ebroicorum); Се (=Seez, с. Sagiorum); Лизье (с. Lexoviorum); Кутанс (с. Constantia).

Лионская III. 9 civitates: Тур (с. Turonum); метрополия: Ле-Манс (с. Cenomannorum); Ренн (с. Redonum); Анжер (с. Andegavorum); Нант (с. Namnetum); Кемпер? (— Quimper, с. Coriosolitum); Ванн (с. Venetum); Кос-Кастель-Аш? (с. Ossismorum); Жюблен (с. Diablintum).

Лионская Сенонская (Senonia). 7 civitates: Санс (с. Senonum); метрополия; Шартр (с. Carnutum); Оксерр (с. Autessiodurum); Труа (с. Tricassium); Орлеан (с. Aurelianorum); Париж (с. Parisiorum); Mo (с. Meldorum).

Белгика I-я. 4 civitates: Трир (с. Treverorum), метрополия; Мец (с. Mediomatricorum); Тул (с. Leucorum); Верден (с. Verodunensium).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее