История Франции в раннее Средневековье

Этого не пришлось бы считать злом, если бы низшие классы общества пополняли для курии то, что у нее отнимали высшие. Это двойное движение было бы только естественным следствием непрерывного подъема классов и симптомом здоровья и процветания государства. В лучшие дни свои Империя знала постоянное переливание сил из одной части социального тела в другую. Но с III века оно замедлялось II, наконец, остановилось. Эта эпоха характеризуется развитием крупной собственности в ущерб средним классам; стало быть, курия не пополняет того, что теряет. Пусть она втянула «сословие поссессоров». Мелкие собственники, его составлявшие, еще раньше, чем крупные, пали под тяжестью фиска и искали всех возможных выходов из курии, вступая в ряды духовенства, армии, в канцелярии, на императорские заводы, в рабочие корпорации, даже в сословие колонов. Были и такие, которые искали прибежища у варваров.

Правда, надо осторожно пользоваться юридическими текстами и не считать нормальными всех тех возможностей, которые они предусматривают. В сочинениях Авзония бордоская курия рисуется богатой и почтенной, но нужно сказать, что после разгрома III в. жизнь Аквитании представляется относительно мирной и цветущей до нашествия вестготов 407 г. Того же нельзя сказать об областях востока, севера и центра, где нашествия возобновлялись хронически. Известен колкий ответ галльского префекта Флоренция императору Валентиниану, когда последний в одном из свойственных ему припадков ярости, по какому-то неважному поводу, приказал предать смерти по три куриала в нескольких городах: «А если в каком-нибудь городе не насчитается трех? Следует ли ждать, пока это число наберется?»[193].

Мы знаем мало о внутренней организации муниципальных собраний поздней Империи. Кое-какие данные в этом смысле может дать album, открытый в Тамугасе[194] и относящийся, вероятно, к 364 году, хотя он содержит много чисто-африканских подробностей и не может быть поставлен наряду с альбумом Канузия. Этот документ перечисляет, вслед за патронами из всаднического сословия, а также бывшими sacerdotes (жрецами) провинции — куратора, дуумвиров, фламинов, понтификов, авгуров, эдилов, квестора и под самый конец — экс-дуувиров. Стало быть, кроме почетных членов, он перечисляет только магистратов, жрецов и экс-магистратов. Он не называет ни одного из тех, которых раньше именовали praetextati или pedani, и которые теперь являются куриалами в широком смысле слова. Куриалы делят повинности курии, но не фигурируют в списке собрания, и если и присутствуют на заседаниях, то пассивно и молча. Что касается права сидеть, то, судя по кодексу Феодосия, оно предоставляется декурионам «заслуженным», т. е. прошедшим все магистратуры[195].

Одно положение того же кодекса[196], датированное 409 годом, сообщает о существовании в Галлии класса principales (принципалов), вероятно, тождественных «заслуженным» и также тем, кого называют primores (первейшие) или primates (одни из первых). Это — те, кого надписи ранней Империи называли omnibus honoribus functi (занимавшими все посты). Они занимают первый ранг в курии, и хотя число их меняется, мы не знаем, как отличить их от так называемых decem primi (десяти старшин), которые также стоят во главе курии, несут самые тяжелые повинности и самую большую ответственность за сбор налога.

Торжествующее христианство ввело в собрание нового члена, — епископа, который не замедлил занять в ней доминирующее положение, наряду, а часто и выше самого важного гражданского сановника, т. е. уже не куратора к концу IV века, a defensoris (дефензора) civitatis.

В этом учреждении дефензора особенно сказывается глубокое расстройство имперской администрации, ее злоупотребления и бессилие правительства их подавить. Валентиниан первый изобрел в 364 году этот вид посредников между населением и мелкими и крупными агентами власти, которые его угнетали. Главной задачей defensoris civitatis была защита населения против требований фиска. Ни один налог не взимался без его согласия. Он был весьма независим, так как назначался прямо императором или претором, из лиц, не принадлежащих к муниципию — из сенаторов, или по крайней мере, из perfectissimi (перфектиссимов совершейнейших). Государство, таким образом, искало вне себя самого защиты против требований своих чиновников и своей собственной слабости. В ту же эпоху были созданы аналогичные институты дефензоров сената, по двое в каждой провинции, для защиты привилегий сенаторов, дефензоров духовенства, дефензоров колонов… Все это только проявления того общего факта замены государственного воздействия специальным покровительством, который характеризует разлагающиеся общества. Только здесь государство, пытаясь бороться с частным покровительством, создает покровительство публичное.