История Франции в раннее Средневековье

Констанций был мало симпатичен латинским народам. Всеми своими вкусами и пороками он принадлежал Востоку. Кроме того, он был арианин, а в эту эпоху, когда религия и политика тесно связывались, — ненависть к арианству была одной из форм проявления вражды Запада к Востоку. Магненций — не очень, правда, усердный христианин — эксплуатировал это чувство, не забывая также оказывать всевозможное внимание язычникам. Армия последовала за ним, отчасти подстрекаемая чувством чести, отчасти купленная его щедростью. Он имел все, чтобы увлекать солдат: природное красноречие, красивую внешность, военные замашки. При Мурзе возле Дравы, в Паннонии дано было самое, кровопролитное сражение IV века (351 г.). Магненций, подавленный соединенными силами Ветраниона и Констанция, ускользнул, однако, от уставшего победителя. Он два года держался в Юлийских и Коттийских Альпах, потом укрылся в Лионе, где покончил самоубийством, сперва умертвив свою мать и оставив полумертвым своего младшего брата Дезидерия, которого ранее сделал цезарем. Дезидерий оправился от ран и изъявил покорность. Другой брат Магненция, облеченный тем же титулом на Рейне, Деценций — показал больше мужества: он перенес свою ставку в Санс, попытался одушевить его к борьбе II, не успев в этом, покончил с собой (335 г.).

Констанций был жесток. Он издал в Лионе эдикт об амнистии в очень уклончивых выражениях, которые не обязывали его ни к чему. Над Галлией повис террор… А Констанций в это время торжественно вступал в Арль, окруженный помпой, которая должна была поразить воображение населения. Он пробыл там несколько дней и затем после похода против аламаннов вернулся в Италию (354 г.).

Снова открывается эра пронунциаменто. Они возобновятся с попыткой начальника пехоты франка Сильвана, которого втянули в нее интриги двора, и который, будучи сперва ложно обвинен в предательстве, кончил тем, что совершил его. Эта попытка была скоро подавлена. Память о Константине была жива и хранила его сына против варварских узурпаторов, но она не спасла его, когда явился соперник из его собственной семьи.

Констанций был бездетен. Из дома Флавиев оставались только два племянника Константина, забытые, благодаря их молодости, в резне 337 года. В 351 году Констанций поставил старшего — Галла во главе Востока, но через три года, недовольный им, передал его в руки палача. Младший, Юлиан, остался под подозрением, но бунт Сильвана дал императору хороший урок, и Юлиан, провозглашенный цезарем, спешно послан был в Галлию в 355 году. В начале 356 года он вступал во Вьенну.

Галлия была в отчаянном положении, тем более, что в борьбе с Магненцием Констанций призвал варваров. Бунт Сильвана окончательно дезорганизовал оборону. Франки и аламанны рассыпались по левому берегу Рейна. 45 крепостей — между ними Вормс, Кельн, Страсбург, Майнц, — попали в их руки[199]. Они располагались в захваченных городах, ссылаясь на обещания императора.

Римская армия, лишенная руководства, бессильно боролась между Сеной и Марной и не могла прикрыть центральных областей: довольно было нескольких лет, чтобы уничтожить дело Констанция Хлора и Константина.

Юлиан не обманывался насчет мотивов, определивших решение Констанция. Он знал, что его посылают к галлам не для того, чтобы он правил ими, а для того, чтобы польстить их гордости, давая им — как он выражался с горечью, — императорский манекен. Его полномочия были строго определены, он был окружен чиновниками и полководцами, всюду мешавшими ему — несомненно, по желанию императора. Он не имел опыта ни в войне, ни в политике II, по-видимому, не любил их, — он, проведший свою юность в школе и не подготовленный к своей трудной задаче. Но его ум и воля окрепли в годы гонений, и военные инстинкты его семьи жили в его душе. Из этого ученого и философа события скоро сделали энергичного вождя и отличного администратора.

В июне 356 года он освобождает Отен, а затем во главе небольшого отряда смело пробирается среди тревожащих его поминутно шаек — к Реймсу, где ждет его главная армия под предводительством Марцелла. Затем он переходит Вогезы, очищает страну от Страсбурга до Кельна II, наконец, захватывает последний в сентябре. Следующей зимой, неожиданно захваченный большим войском аламаннов в Сансе, где он остался с горстью солдат, вследствие преступного бездействия Марцелла, он обязан был спасением только мужеству гарццзона и усталости осаждавших. На 357 год он создал новый план раздавить варваров между двумя дивизиями, идущими из Бельгики и Реции. План этот удался только наполовину, по вине начальника пехоты Барбатиона. Тот же Барбатион задержал Юлиана на Рейне и отказал ему в средствах перехода через реку. Аламанны снова стали смелее. Собрав огромную армию, они разделились по страсбургской равнине. Здесь Юлиан командовал один, и здесь была им одержана решительная победа (359 г.).