Читаем История Франции в раннее Средневековье полностью

Однако в меровингскую эпоху создается настоящая аристократия. Галло-римское общество знало несколько ступеней благородства. К этим рамкам приспособляется, несколько упрощая их, франкское общество. С исчезновением Империи, на потомков римских магнатов, еще владевших обширными доменами, не могли смотреть, как на просто свободных людей. Григорий Турский никогда не забывает напомнить, что тот или другой принадлежит к «сенаторскому классу». Из него преимущественно избирали епископов. Франки, получивши» земли сервов, лидов и колонов, были приравнены к этому классу. После 614 год; из его рядов стали назначать графов, герцогов и викариев. Уже ходячий язык различает proceres, potentes (могущественных), priores (старших), meliores (лучших от plebs (плебса), minores (меньших), mediocres (простых), minoflendi (малых). Не которые Правды различают эти классы по высоте вергельда. У аламаннов prim (первые) ценятся в 240 золотых солидов, mediocres (средние) — в 200, minofled (малые) — в 160. Определенные социальные привычки, устанавливающиеся у известных групп, также будут способствовать кристаллизации аристократии.

В Риме, в Галлии и Германии всегда существовал обычай, что свободные, но слабые люди шли на службу и под покровительство сильных, отдавая часть своей свободы[411]. В Риме это называлось se commendare (вложить свою руку в рук; другого). То же слово и обычай мы находим и у франков. В VI и VII веках многие коммендируются королю, становясь под его mundium, mundeburdis (покровительство), под его «слово» — in verbo regis, sub sermone tuitionis regiae (Собственно mundium означает рука, manus, но потом в нем стали видеть mund — уста и переводили через verbum, sermo). Сверх общеподданнической присяги они приносят личную и рассчитывают на особое покровительство короля. В эту личную клиентелу короля вступают епископы и аббаты, вместе со своими церквами и монастырями, молодые люди, воспитанные при дворе, чиновники, люди получившие земли от короля, сироты, купцы, евреи. Все они имеют право (если хотят) судиться прямо в королевском трибунале; их имущество особо гарантируется королем. Они становятся его людьми, лейдами — Leute. Они вскоре составят главную силу короля.

Коммендируются не только королю, но и герцогу, графу, частному человеку — сильному и богатому. Коммендируются лицу, у которого взяли деньги или оде жду, не рассчитывая отдать их. Вот одна из формул Сансского сборника.

«Брату моему (такому-то) я (такой-то). Известно, что меня гнетет тяже пая нужда и забота, мне нечем жить и не во что одеться. Поэтому в моей бед ты не отринул моей просьбы и дал мне денег и плащ, стоящий (столько-то). Я не могу вернуть тебе этих денег. Поэтому прошу тебя, возьми мою свободу, чтобь ты мог во всем поступать со мною так, как ты поступаешь со своими рабами продать меня, выменять, подвергнуть дисциплине».

Чаще, однако, коммендирующийся обещает только послушание и служб; (servitium), как свободный — ingenuili ordine. Коммендируются иногда для того чтобы получить при помощи богатого человека чин, отличие, выиграть процесс и т. п. Завязывающиеся, таким образом, отношения пожизненны: «я останусь все дни моей жизни в вашей власти», но силою вещей они тяготеют стать наследственными.

Коммендирующийся часто получает от своего патрона землю для прокормления. Иногда наоборот, слабый человек, обладающий клочком земли, отдает ее патрону, чтобы получить ее же в пользование под его покровительством. Так, рядом с сервом, отпущенником и колоном, становится коммендировавший себя свободный человек. Это дарование земли сперва есть лишь дополнительный договор. Суть его лежит в личной связи, но с течением времени на место связи человека с человеком, станет реальная связь земли с землей.

Покровитель (уже в меровингскую эпоху) принимает имя senior (сеньор), покровительствуемый именуется его leudus, gasindus, а затем, в VII веке, он все чаще называется vassus (вассал). (Vassus Салической Правды означал раба, привязанного к личной службе господину.) Наступит пора, когда все крупные сеньоры Франции будут именоваться vassi короля.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее