История Франции

6. Если бы в начале XVII в. мы разрезали на горизонтальные слои пирамиду, представляющую классы французского общества, то вот что мы примерно увидели бы. На вершине находится король, окруженный церемониалом, пышность которого при последних Валуа приобрела почти восточный характер, хотя Генрих IV и вернул ему отчасти былое простодушие. Можно задуматься, не сыграло ли существование любовниц, столь проклинаемых историками, очень важную роль тем, что рядом с сувереном, окруженным лестью, оказывалась женщина, которая осмеливалась разговаривать с ним, как с обыкновенным человеком. Потому что существует здоровый альковный эгалитаризм. Гарем аннулирует благотворные последствия такого эгалитаризма, потому что там фаворитка отделена от остального мира и ничего о нем не знает, тогда как Агнесса Сорель, Диана де Пуатье, Мари Туше и Габриэль д’Эстре были умными и хорошо информированными женщинами. Вслед за королем следовали «великие». Самая высокая аристократия состояла из принцев крови, не имеющих себе равных и испорченных властью. Сюда же относились и очень опасные инородные принцы, такие как принцы дома Лотарингии, которые зависели от Франции, но сохраняли свои права суверенов. К этой касте «великих» принадлежали также и губернаторы провинций, в принципе назначаемые на три года, а на деле несменяемые, всесильные в своих владениях и торгующиеся с королем за оказанную ими поддержку. Следует отметить, что эти представители высшей аристократии обладали властью только по соизволению короля. Ведь это он назначал губернаторов, и они были всего лишь его служащими. Средневековая иерархия уже сломана, и у мятежного принца крови уже нет многочисленных вассалов, чтобы набирать из них армию. Позднее Фронда покажет, что существуют еще основания опасаться восстания, но уже начиная с 1660 г. «великие» были полностью приручены.

7. Следующей прослойкой является среднее и мелкое дворянство, оно представляет примерно 70 тыс. феодов. Бо́льшая часть этих дворян – полукрестьян-полувоинов – еще проживает в своих замках с подъемными мостами и турелями. Но они начинают понимать, что из-за обесценивания денег они полностью разорены и что единственный способ восстановить богатства их семей – это жить в тени короля, раздающего места и бенефиции. Король поощряет сплочение дворянства при дворе, потому что здесь этот неугомонный класс, причинявший столько хлопот предкам, находится в полной от него зависимости. В общем все происходит так, словно он говорит дворянам: «Откажитесь от феодального прошлого, которое никто уже не в силах оживить; откажитесь вершить правосудие, взимать налоги и, главное, откажитесь от ведения личных и гражданских войн. И тогда ваше вознаграждение будет очень значительным во всех отношениях: „Здесь вы получите куриную косточку, там – голубиную, а к тому же еще и бесчисленные ласки“» (Ж. Лафонтен). Король хорошо принимает их при дворе, все они становятся его товарищами по оружию. Но жизнь при дворе стоит дорого. Они участвуют во всех затеях, и костюмы должны быть великолепными. Вскоре их фермы и хутора, луга и мельницы оказываются проеденными; теперь нужно прибегать к королевским милостям. Король тратит на их содержание треть бюджета (при Генрихе IV). Такова цена за преданность дворянства. Когда демократия заменит аристократию, поменяются и получатели выгод, и характер этих выгод, но список получателей останется таким же длинным. Никакое правительство не может удержаться у власти без друзей и их поддержки, и никакое правительство, если оно не раздает ни синекур, ни милостей, не обзаведется друзьями. Французская аристократия не сумела сохранить в неприкосновенности, как это сделала английская аристократия, ни свой авторитет, ни свою власть. Причинами ее непопулярности в стране были: ее зависимость от короля, ее пренебрежение к своим обязанностям на местах, отказ заниматься торговыми делами, отказ обсуждать совместно с другими сословиями положение дел в стране.

8. Духовенство зависит как от короны, так и от Святого престола. Епископы назначаются королем. Когда приходы вакантны, доходы с них идут королю. Он же ведет и список бенефиций. В обмен на поддержку Галликанской церкви корона признает во всей стране преобладающее место за духовенством. Епископы и архиепископы имеют право на большие почести, а в советах за ними закрепляются многочисленные места. Как и дворянство, духовенство освобождено от тальи, от габели и от многих других налогов. Время от времени, чтобы проголосовать за налог под названием «добровольный дар», собиралась ассамблея духовенства, которое использует эти собрания для того, чтобы энергично защищать привилегии Галликанской церкви. Тесный союз между Церковью и монархией остается во Франции элементом стабильности. Таким же элементом стабильности будет союз Церкви и государства и в Англии, а позднее – и в Соединенных Штатах. Постоянный конфликт между гражданской и духовной властью всегда ведет к ослаблению режима.