Читаем История Франции полностью

8. В период между 1750 и 1789 г. революция рассудка энциклопедистов и революция чувств Руссо сосуществовали бок о бок. Зарождались новые науки. В салонах собирались не только писатели и философы, но и экономисты. Модной сектой стала секта физиократов, апостолами которой были Франсуа Кенэ и Дюпон де Немур, создавшие науку о производстве богатств. Они считали, что роль этой науки (как и ньютоновской науки) заключалась в открытии естественных законов. Они определили три таких закона: Собственность, Безопасность, Свобода. Роль правительства заключалась в том, чтобы позволить собственности и свободе добиваться своих счастливых результатов, убирая препятствия на их пути. «Дайте делать, дайте пройти». Интендант Тюрго, чиновник-философ, присутствовал на собраниях группы и делился своим опытом специалиста. Переживая из-за неурожаев, частых тогда во Франции, он обвинял в этом ограничения, связанные с торговлей зерном. Хлеборобы не производят зерна больше, говорил он, потому что они не свободны продать его. Тюрго не очень нравился «сектантский дух» Кенэ и его друзей, но он оставался их опорой. «Вот если бы Тюрго был министром…» – говорили они. Мы увидим, что еще наступит день, когда это случится.


9. В XVIII в. искусство следует тем же путем развития, что и литература. Художники устали от величия Великого века. Поскольку за страстями следует время мариводажа, поскольку любовь становится комедией, то почему бы и живописи не придать этим чувствам обрамление волшебного зрелища? Ватто был сначала театральным художником, и его волшебный мир застыл на полпути между театром и жизнью. Его возлюбленные живут в воздушных садах, заставляющих вспоминать о мечтах Шекспира. Фрагонар тоже объединяет либертинство с грустью и тем сохраняет некое величие. Но творчество Буше является ответным вызовом на величественные работы Ларжильера и Риго. В его мире нет ничего серьезного. Его возлюбленные – это пастушки, столь же неспособные любить, как и пасти стада. Но вскоре публика, уставшая ранее от стиля Людовика XIV, устанет и от изящества стиля Помпадур. На наступление сентиментализма Руссо живопись также откликается сентиментализмом. Как художественный критик, Дидро выражал пожелание, чтобы живопись была нравственной. Грёз ответил на это пожелание, иллюстрируя трогательные пустячки, и от пошлости его спасала только бессознательная чувственность его целомудренных девственниц. Один из самых великих – и самых французских – среди этих художников, Шарден, знаменует приход в искусство наиболее простых слоев населения. В его картинах мы обнаруживаем гармонию, мир и порядочность жизни обыкновенных людей. Он умел придать бесконечное значение складкам белой скатерти, нежным бликам медного таза. Двор и его салоны, мадам де Помпадур и мадам Жоффрен поддерживали художников. Натье, Латур, Буше рисовали первую, а Шарден, Юбер Робер – вторую.


Перейти на страницу:

Все книги серии Города и люди

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология