История Франции

1. При абсолютной монархии все заключается в личности короля. Каков государь, таков и режим. При Генрихе IV абсолютизм представлялся вполне закономерным, при Людовике XVI он показался невыносимым. И не то чтобы король был недостойным. Вовсе нет. Он испытывал постоянное желание творить добро, он был набожен, целомудрен, любил свой народ. И к тому же далеко не глуп. Он знал историю, географию, английский язык. Но ни правление, ни политика его совершенно не интересовали. Он был скорее потомком Лещинских и саксонцев, чем Бурбонов. У него, неповоротливого умом и телом, с явной склонностью к тучности, было только два явных пристрастия: охота и слесарное ремесло. «Его Нерешительность» у всех спрашивал совета. Что нужно делать? «Делать из себя короля», – ответил ему однажды Ривароль. Как только Людовику казалось, что он загнан в угол, он, как и все застенчивые люди, начинал грубить, и это больно ранило окружающих. Чаще всего он дремал, утомленный верховой ездой и наковальней. Ради скрепления союза с Австрией в шестнадцать лет Шуазёль женил его на эрцгерцогине Марии-Антуанетте. В Париже праздники по поводу брачной церемонии проводились в состоянии паники. Атмосфера тревоги охватила молодую чету. Мария-Антуанетта обладала изяществом и достоинством. Ее царственная мать приказала ей быть всем угодной и воздействовать через голову своего супруга на французскую политику. Поэтому она старалась, и очень долго безуспешно, соблазнить этого неотесанного юношу. Казалось, что ее муж был в ужасе от практических подробностей любви. Она обратилась к женской дружбе: к слабой и очаровательной Ламбаль, позднее – к опасной Полиньяк, а затем – к своему деверю, графу д’Артуа. Став королевой, она хотела продолжать «доставлять себе радости частной жизни». Это ранило тех, кто не попал в число друзей. Отсюда возникали пересуды и сплетни. С самого начала царствования у этой молодой женщины, достойной быть любимой, появились непримиримые враги. Как только она вышла из своего зачарованного уголка, то обнаружила всю злобу окружающего мира Ее реакцией была реакция раненой гордости: возмущение против подлости, против злобы оскорблений. Король прощал слишком много, королева – недостаточно. Когда она была вынуждена признать слабость «своего бедного муженька», она опечалилась. «Вам известно лицо, с которым я имею дело, – писала она Мерси-Аржанто (послу ее матери), – в тот момент, как я думаю, что убедила его, одно слово, одно замечание меняет его мнение, и он этого даже не подозревает…» Семейная жизнь и царствование продолжаются, и внешне вполне нормально, но вскоре под горностаевой мантией и бархатом, украшенным королевскими лилиями, намечается распад королевской семьи и распад национальный.

Луи Ванлоо. Людовик XVI в возрасте 15 лет. 1769

Йозеф Крейцингер. Портрет Марии-Антуанетты в охотничьем костюме. 1771