История французского психоанализа в лицах

Многие французские психоаналитики не только в той или иной мере интересовались философией, но и использовали ее в разработке собственных теорий. Зачастую речь идет о представителях «второго поколения» — Лакане, Лапланше, психиатре Анри Эе. Философия служила мировоззренческим фундаментом и теоретическим подспорьем, в рамках которого дополнительную аргументацию обретали новые или уже существующие взгляды. Это позволяло достичь известной глубины, доказывающей «онтологическую» укорененность проблем субъекта психоанализа в самой сердцевине европейской мысли.

Важное пояснение: психоанализ Фрейда был возможен лишь на почве европейской культуры, в самом широком смысле слова включающей в себя как непосредственно философию, так и религию, литературную традицию т. д. Если задаться вопросом об истории понятия «бессознательного», то мы обнаружим, что в той или иной форме оно встречается, например, у Платона, Спинозы, Канта, Ницше — то есть на протяжении всей интеллектуальной истории Европы, и что оно изначально укоренено в мышлении европейца. Так же обстоит дело и со многими другими элементами фрейдовской теории, вследствие чего мы делаем вывод, что подлинная гениальность Фрейда состоит не столько в нововведениях, сколько в последовательной и методичной работе по объединению, систематизации и придании нового смысла уже существующим понятиям и предметам.

Можно выделить несколько наиболее значимых направлений в философии, которые повлияли на французских аналитиков. Перечень этот весьма условный, и, говоря о творчестве отдельно взятого мыслителя, к нему следует добавлять имена, например, Платона, Аристотеля, или того же Ницше, или Спинозы, однако мы сейчас сосредоточимся лишь на философах — современниках французских аналитиков.

Экзистенциализм и феноменология. Попытка переосмысления европейской философии, начатая еще Эдмундом Гуссерлем и продолженная уже в собственной форме Мартином Хайдеггером, привела на сцену европейской мысли целую плеяду мыслителей, творчество которых условно объединяют под словом (пусть большинство из них и открещивалось от подобного названия) «экзистенциализм». Содержание экзистенциального учения у каждого философа отличается, но мы можем констатировать некоторые черты, общие для всех. Во-первых, это идея того, что «бытие определяет сознание», или же «экзистенция предшествует эссенции» — то есть сам по себе характер сущего (чего-либо существующего) вторичен по отношению к самому существованию (бытию). Экзистенциалисты переносят свое внимание с сущего на бытие как таковое, констатируя факт, что этому самому бытию свойственны те или иные данности (например, конечность — смерть, заброшенность в некое пространство и время) или те или иные способы «быть» — экзистенциалы. Экзистенциалисты утверждают, что главная задача философии — понять существование конкретного, уникального человека, его эмоции, переживания, страсти — словом, тот самый «душевный мир» «маленького человека», который в системах Гегеля и Канта играл далеко не главную роль.

Феноменология же, споры вокруг характера которой ведутся до сих пор (одни полагают ее вслед за Гуссерлем самостоятельной дисциплиной, другие, опираясь, например, на Хайдеггера, видят в ней лишь метод), позволяет взглянуть на вещь «саму по себе»; то есть фактически понять сущность предмета или явления, отказавшись от любого опытного о ней (вещи) представления, тем самым совершив так называемую феноменологическую редукцию. Лозунг феноменологии «Назад к самим вещам!» как нельзя лучше иллюстрирует задачу этого метода — увидеть, чем на самом деле является мир, нас окружающий, и мы сами, в этот мир включенные. Пересекаясь с экзистенциализмом, феноменология позволяет по-новому взглянуть на проблему «мира» и «реальности», утверждая, что каждый человек создает вокруг себя собственный мир и существует в нем, по словам Хайдеггера, как «бытие-в-мире».

Такие, пусть и описанные в максимально общих чертах принципы экзистенциализма и феноменологии, по понятным причинам (в первую очередь позволяющие проводить новые формы анализа интерпретации недугов) привлекали внимание со стороны «психопатологии» как психиатров (Э. Штраус, Э. Миньковский, Р. Лэйнг, Э. фон Габзаттель), так и психоаналитиков (Л. Бинсвангер, М. Босс). Однако в отношении психоанализа многие представители этого течения занимали скорее критическую позицию, приписывая Фрейду то «биологизм» (в виде создания homo natura), то пансексуализм, в целом указывая на «механичность» его подхода[415]. Человеку, знакомому с основами экзистенциализма, такая критика покажется вполне предсказуемой, да и рассуждать о ее справедливости не входит в наши задачи. Скажем лишь, что многое в критике «экзистенциалистов» проистекает от неверного понимания наследия Фрейда или искусственных попыток определить учение Фрейда как естественнонаучный проект.