История французской революции. От первых дней до Директории

Тулон сдался 20 декабря 1793 года, и конвент приказал своим комиссарам Фрерону и Барра подвергнуть этот город, отдавший себя в руки неприятеля и провозгласивший монархию, жестокому наказанию. Около 200 человек было казнено, и город получил имя «Гавани Горы».

В заокеанских колониях французы терпели неудачи за неудачами. Они потеряли почти все свои владения в Ост-Индии и Южной Америке; на Гаити негры провозгласили себя независимым государством, убили большую часть белых и вступили в союз с испанцами против французов, так как эти последние не хотели признать независимости негритянской республики Гаити.

Итак, в общем, если не считать некоторых отдельных поражений, можно сказать, что в 1793 году республика устояла против могущественнейшей коалиции ее врагов. Она очистила свои границы от неприятеля, покончила с внутренними междоусобными войнами, подавила все восстания. Франция плавала в крови, пролитой республикой для того, чтобы с успехом отразить своих внешних к внутренних врагов.

Новое летосчисление

Революция порвала со всем старым миром, с его обычаями и нравами. В некоторых отношениях представители революции пошли, может быть, слишком далеко, так как формы личных сношений, платье и домашние привычки должны быть делом личного вкуса и никоим образом не могут подвергаться регламентации. В обращениях друг к другу вместо слова «господин» употреблялось теперь слово «гражданин». Все говорили друг другу «ты». Одежда санкюлотов, так называемая карманьола, состоявшая из камзола, широких шаровар, как у судовщиков, и якобинской шапки, стала почти общеупотребительной. Конвент ввел целый ряд отчасти полезных, отчасти очень интересных законодательных реформ. Система монет, мер и весов, находившаяся прежде в полном беспорядке, была упорядочена, и в основу ее легла десятичная система. Франк лег в основу монетной системы; метр, литр и грамм стали единицами меры и веса.

Конвент не представлял собою атеистической корпорации, но он был до того проникнут сознанием великого значения основания Французской республики, что устранил христианское летосчисление и ввел новое, начавшееся с момента провозглашения Французской республики. Первым днем I года было назначено 22 сентября 1792 года, совпадавшее случайно с осенним равноденствием, так что получилось впечатление, будто природа хочет стоять в гармонии с новым летосчислением. Введение республиканского календаря было постановлено конвентом 24 октября 1793 года. Депутат Ромм предложил этот календарь конвенту уже на первых заседаниях его. Некоторые улучшения были внесены в него поэтом Фабром д’Эглантином, другом Дантона. Новый календарь делил год на 12 месяцев, по 30 дней в каждом; они получили свои названия по временам года. Осенние месяцы: назывались: Вандемьер (месяц сбора винограда), Брюмер (месяц туманов), Фример (месяц морозов); зимние месяцы назывались: Нивоз (снежный месяц), Плювиоз (дождливый месяц), Вантоз (месяц ветров); весенние месяцы назывались: Жерминаль (месяц произрастания), Флореаль (месяц цветов), Прериаль (месяц лугов); летние месяцы назывались: Мессидор (месяц жатвы), Термидор (месяц жары), Фрюктидор (месяц плодов). Каждый месяц состоял из трех декад. Десятый день назывался декади и был праздничным днем. Оставшиеся затем пять (для високосного года шесть) дополнительных дней назывались, к ужасу филистеров, санкюлотидами и были днями национальных празднеств. Первый из санкюлотидов был праздником ума, второй праздником труда, третий – праздником общественного мнения, так что в этот день можно было безнаказанно высказывать всякие мнения, можно было писать и говорить что угодно, и всякий должен был стараться завоевать в свою пользу общественное мнение, опровергать всякие клеветы. Шестой санкюлотид, приходившийся только на високосные годы, предназначался для революционного праздника.

Мы приводим здесь таблицу, сопоставляющую республиканский календарь с христианским:

Новое летосчисление оставалось в силе 12 лет и только в 1895 г., после того как Наполеон Бонапарт стал императором французов, оно снова было заменено христианским летосчислением.

По поводу введения этого календаря поднялся страшный шум, и многие смотрели на этот факт как на покушение на христианскую религию, но конвент совсем не имел этого в виду; он ввел республиканский календарь просто потому, что грегорианский казался ему устарелым и односторонним. Духовенство воспользовалось этим нововведением, чтобы изобразить конвент в виде сборища безбожников и врагов всякой религии и чтобы, таким образом, представить весь переворот, произошедший во Фракции, как безбожное дело.

Покушение на христианскую религию произошло потом, но оно исходило не от конвента.

Гебертисты