История французской революции. От первых дней до Директории

Орудием казни трибунала была гильотина. Эта машина, сыгравшая столь ужасную роль во время Французской революции, была будто бы изобретена врачом Гильотеном, входившим в число членов первого национального собрания. В действительности же, гильотина встречается уже в древности у персов, а в Средние века в Шотландии, Голландии, Богемии и Италии. Еще первое национальное собрание 1789 года постановило, что смертная казнь выполняется обезглавливанием; гильотину называли еще «Луизон» или «Луизетта», но имени д-ра Луи, подавшего особое мнение в пользу этой машины.

Трибунал 17 августа осудил несколько сторонников двора, между прочим, журналиста Дюразуара и интенданта цивильного листа Лапорта. Они были казнены гильотиной.

Возбужденный народ не удовлетворился этими мерами. Многочисленные жертвы 10 августа требовали мести, а приближение пруссаков имело своим следствием то, что население не выходило из состояния лихорадочного возбуждения.

Возник проект вооружить поголовно все население и выслать его против неприятеля, но это значило лишить Париж и другие города деятельных сторонников революции. Опасались, что при таком положении вещей аристократы и роялисты подымут восстание, и революция окажется между двух огней.

Состоялся совет, в котором приняли участие коммуна, Дантон, Марат, Камилл Демулен. Им пришла в голову мысль произвести демократический государственный переворот, так как учрежденный собранием трибунал действовал не так энергично, как они этого ожидали.

Но легко, однако, было прийти к соглашению относительно того, как произвести этот самый переворот. Робеспьер и его друзья были против таких насильственных мер, которых нельзя было бы оправдать законом. Что же касается Дантона и Марата, равно как решительных революционеров общинного совета Бильо-Варенна, Талльяна и членов наблюдательного комитета, то революционный насильственный переворот не вызывал у них никаких сомнений юридического характера. Свои смелые предложения они основывали на том, что при таком чрезвычайном положении, когда Франции угрожают враги внешние и внутренние, можно спасти страну и ее независимость только чрезвычайными же мерами.

Были попытки возложить ответственность перед историей за этот переворот и пролитую при этом кровь на Марата, Дантона и даже на Робеспьера. В действительности же в этом революционном акте отчаяния приняло участие гораздо больше лиц, чем это кажется. Государственный переворот во всех своих подробностях был подготовлен в министерстве юстиции; все министры, за исключением Ролана, знали о нем и не противились ему, потому что они не знали другого способа спасти себя. Дантон и Марат были только достаточно смелы и взяли на себя выполнение этого дела. В общем же, демократический государственный переворот был только вулканическим взрывом гнева и отчаяния парижского населения. Республиканцы инстинктивно набросились на внутренних врагов своих, чтобы обезопасить себе тыл в борьбе с наступающими чужеземными союзниками заключенного короля. Правительство Дантона только поддержало этот взрыв народного возмущения. Часто обвиняют Дантона и Марата в жестокости и кровожадности. Это несправедливо! Сердечная доброта Дантона стоит вне всякого сомнения; это видно хотя бы из того, что в эти дни, когда он должен был заковать себя в железо непреклонности, он не мог забыть о своей прежней дружбе с Барнавом, Шарлем Ламетом, Дюпором, дал им возможность бежать из тюрьмы и тем спас их от смерти. Марат был более суров, но тоже не отличался личной жестокостью. Ему были близко знакомы страдания нищеты; свое сердце и перо он посвятил народу. Его возмущал гнет, давивший неимущие массы, его возмущало высокомерие богачей. Любовь его к народу выступала часто в диких проявлениях, но самая любовь его, равно как его философские идеи, свидетельствуют о его высоком идеализме.

24 августа пруссаки взяли крепость Лонгин и двинулись на Верден. Падение Вердена открыло бы им беспрепятственный путь в Париж. Известие об этом вызвало страшное брожение в Париже. Клич «Долой роялистов!» пронесся по улицам. Народные массы ждали от коммуны и Дантона государственного переворота, и он таки произошел.

С неутомимой энергией Париж приступил к снаряжению добровольцев, которых в количестве 40 000 человек предполагалось послать на подкрепление отряда Дюмурье. Дантон очень энергично работал в этом направлении, коммуна же тем временем приняла меры против роялистов. 20 августа собрание объявило действительным свой декрет против священников, уклоняющихся от присяги; последовали многочисленные аресты таких священников. Наблюдательный комитет поместил несколько сот таких священников в тюрьмах аббатства, кармелитской и С.-Фирмен. За время с 29 до 31 августа наблюдательный комитет произвел многочисленные обыски во всем Париже, и в результате все тюрьмы оказались переполненными роялистами. Кроме упомянутых тюрем, пришлось воспользоваться еще следующими зданиями: Ла-Форс, Шателэ, Консьержери, Бисетр, Сальпетриер и Бернардинским монастырем.