История Французской революции: пути познания

Так, изложенная в указанном письме концепция коллективной монографии «Великая французская революция и Европа» в значительной степени совпадает с концепцией трехтомного труда «Великая французская буржуазная революция XVIII века», над которым в 60-е гг. работал тот же сектор под руководством Б. Ф. Поршнева. Разница между проектами двух этих изданий состоит лишь в том, что более раннее должно было охватывать весь мир, тогда как более позднее - только Европу. В 1962 - 1964 гг. коллектив сектора провел довольно большую предварительную работу по подготовке указанного трехтомного труда, который должен был выходить в 1966 - 1968 гг. по тому в год. Однако затем Из-за конфликта с рядом ведущих сотрудников сектора Поршнев уступил пост заведующего Манфреду, после чего проект был остановлен[330]. Тем не менее все подготовленные материалы остались в архиве сектора и, судя по тому, что предлагал Е. Б. Черняк, должны были лечь в основу нового труда.

С «капитальным научным изданием документов по истории революционной эпохи» дело обстояло и того проще. Отбор и комментирование соответствующих документов были осуществлены еще в конце 1930 - начале 1940-х гг. коллективом исследователей под руководством академиков В. П. Волгина, Е. В. Тарле и В. И. Пичеты, однако Из-за начала Отечественной войны публикация не состоялась и подготовленные материалы осели в академических архивах. Позднее часть их - за 1789 г. - будет, после сверки и обновления комментариев, все же издана к 200-летию Революции под редакцией А. Л. Нарочницкого, Е. Б. Черняка и В. В. Рогинского[331].

Таким образом, выходя с предложением программы научных мероприятий в честь 200-летия Французской революции, Е. Б. Черняк, очевидно, рассчитывал на уже имеющийся у сектора задел исследований по теме. Однако он счел также нужным заранее оговорить те трудности, которые могут осложнить выполнение заявленной программы - «немногочисленность кадров высококвалифицированных специалистов по данной тематике, а также ограниченный для нас по ряду причин доступ к материалам французских архивов». Собственно, в этой короткой фразе и сформулирована главная проблема, без решения которой все остальное оказывалось лишь благими пожеланиями. Если не хватает кадров, никакой задел, сколь бы ни был он значителен, не может быть реализован. А без доступа к французским архивам по такой «объективной причине», как «железный занавес», не стоит и мечтать о том, чтобы «внести серьезный вклад в современную историографию», не говоря уже о том, чтобы «дать достаточно обоснованный ответ на вопросы, выдвигаемые в центр идеологической борьбы в новейшей историографии». Даже если отправиться в командировку за вдохновением на родину Кафки - в Прагу.

Такая же система аргументации воспроизводится и в письме 3. В. Удальцовой первому заместителю заведующего Международным отделом ЦК КПСС В. В. Загладину (док. 2). Только теперь «торг» идет на более высоком уровне - между Дирекцией и партийно-государственным руководством. Однако доводы те же: чрезвычайная идеологическая важность темы Французской революции, «долг советской науки принять самое активное участие в этом идеологическом противоборстве», просьба о предоставлении различного рода научных благ и заведомо невыполнимое обещание создать «фундаментальные труды, по своему уровню (в том числе Источниковой базе) отвечающие высоким современным исследовательским стандартам», чтобы «дать обоснованный ответ на вопросы, выдвигаемые в центр идеологической борьбы в новейшей историографии». Невыполнимое все по той же причине - Из-за «немногочисленности наших кадров высококвалифицированных специалистов по данной тематике и ограниченного по ряду объективных причин доступа к материалу французских архивов».