История Французской революции: пути познания

Сон этот был тревожным. Что имеем, не храним - потерявши, плачем. Об утрате пожалели быстро, но поздно. ФЕ исчез как раз тогда, когда некогда сплоченная профессиональная корпорация советских франковедов стала рассыпаться прямо на глазах. Мало того, что после развала СССР от нее разом отпали историки бывших союзных республик, «феодальная раздробленность» поразила и российскую историографию. С появлением множества диссертационных советов на местах оказалось возможно получить ученую степень, не покидая своего города и публикуясь исключительно в изданиях собственного вуза. К тому же в безденежные 90-е организовать поездку на конференцию стало намного сложнее, чем раньше, не говоря уже о проведении самой конференции, Из-за чего количество научных мероприятий резко сократилось. В результате при общем росте числа остепененных специалистов плотность научной среды существенно снизилась. При отсутствии прежних «площадок» для обсуждения результатов исследований в нем теперь могло принять участие несравнимо меньшее число специалистов, чем ранее[458]. Вот тут - то всё чаще и стали с сожалением вспоминать об «уснувшем» ФЕ.

Однако жалели о нем прежде всего исследователи. Организационные же решения - удел менеджеров науки, а им в своих действиях приходится руководствоваться не только (и порою - не столько) соображениями научной целесообразности, но и ориентироваться на общественно - политическую конъюнктуру. Руководители академических учреждений, как когда-то капитаны парусных судов, должны держать «нос по ветру», чтобы этот «ветер» конъюнктуры не только не потопил их корабли, но, напротив, наполнял паруса, двигая вперед.

В середине 1990-х общественно - политическая конъюнктура не благоприятствовала развитию сугубо страноведческих исследований. Тогдашнее руководство Российской Федерации, сочтя статус мировой державы для нее неподъемным, находилось в поиске новой идентичности страны. Соответственно, появился спрос на исследования о месте России в мире на разных этапах ее существования. Многим специалистам по истории зарубежных стран пришлось переключиться на разработку проблематики отношений этих государств с Россией. Один за другим в ИВИ стали возникать новые периодические издания под схожими заголовками - «Россия и ...» (далее следовало название той или иной страны). В 1996 г. появился альманах, ставший позднее ежегодником, «Россия и Франция XVIII - XX вв.» (далее - РиФ). На протяжении последующих двенадцати лет вышло в свет восемь его выпусков (девятый сейчас на подходе[459]). Все они были собраны и подготовлены к печати силами практически одного - единственного человека - бессменного главного редактора РиФ Петра Петровича Черкасова. Блестящий пример научного подвижничества!

Появление РиФ отчасти заполнило лакуну, возникшую после исчезновения «старого» ФЕ, где сюжеты русско - французских отношений занимали немало места. Но именно только отчасти, поскольку исследования по собственно французской истории в РиФ, естественно, не публиковались.

Первыми с инициативой преодоления ситуации «разброда и шатания» выступили историки Французской революции XVIII в. - традиционно одна из наиболее сплоченных и организованных частей профессионального цеха франковедов. В 1998 г. силами Галины Сергеевны Чертковой, Дмитрия Юрьевича Бовыкина и автора этих строк был выпущен мемориальный сборник статей к 95-й годовщине В. М. Далина[460]. В ходе работы над этой книгой нами были впервые отработаны те издательские технологии, которые позднее будут использованы и при подготовке первых выпусков «нового» ФЕ. Оглядываясь назад, сегодня можно сказать, что в техническом плане «Исторические этюды о Французской революции» стали своего рода «пилотом» восстановленного ФЕ.

А его «пробуждение» к тому времени ощущалось уже как настоятельная необходимость. В тех же «Этюдах» В. П. Смирнов с тревогой писал:

«К сожалению, Из-за финансовых трудностей “Французский ежегодник” больше не издается. В 1990 г. вышел его последний выпуск. Не действует сейчас и “Французская группа”. Ни в одном научно-исследовательском или учебном заведении России нет секторов или кафедр по истории Франции. <...> Российские франковеды, в отличие, например, от специалистов по истории США, не имеют ни объединяющего центра, ни своего печатного органа. Их численность, по-видимому, сокращается и существует реальная угроза ослабления российских исследований по истории Франции»[461].

Под этими словами, думаю, мог тогда подписаться любой из франковедов, ну разве что без ссылки на американистов: ситуация с «Американским ежегодником» на самом деле была ничуть не лучше.