История Германии в ХХ веке. Том I

Вторым предметом спора стала давно назревшая конституционная реформа. Правительство, контролируемое парламентом, отмена анахроничного трехклассного избирательного закона в Пруссии – эти требования, которые рейхсканцлер Бетман-Гольвег в августе 1914 года хотел отложить до окончания войны, теперь стояли на повестке дня. Три события оказались важными и в долгосрочной перспективе: во-первых, основные партии в рейхстаге, за исключением консерваторов, стали сильнее сближаться: социал-демократы, католики и Прогрессивная народная партия, а в некоторых отношениях даже национал-либералы, образовали неформальный альянс с целью проведения внутренних политических реформ. Во-вторых, это сделало более непримиримой позицию правых, которые отныне радикально отвергали как любую форму «гнилого мира», так и любые изменения в распределении власти в стране; они также начали реорганизацию внутри своих партийно-фракционных структур. В-третьих, в ответ на события в России произошел политический разлом и в левых кругах: была основана Независимая социал-демократическая партия (НСДПГ), в которой объединились противники войны и левые радикалы. Таким образом, в результате этих шагов сформировался политический спектр, который отражал новую структуру и динамику политической жизни Германии: в середине спектра был внутренне разнородный политический центр, который выступал (с разными акцентировками) за парламентаризм, демократическое конституционное государство, социальную политику и мир, достигнутый на основе договоренности (но необязательно также и за республику). Это было в основе своей конституционалистское движение, влияние которого постоянно росло, хотя широкий его состав – от социал-демократов до католиков и либералов разного толка – все еще не был оформлен в надежные структуры.

Кроме того, существовали радикальные правые политические силы, которые, стоя на позициях крайнего национализма, делали ставку на авторитарное правление, домодерную модель общества, господство традиционных элит, особенно военных, а также на обширные аннексии и «победоносный мир», благодаря которому их социально-политические цели должны были получить массовую поддержку населения.

То, что складывалось в левой части спектра, в это время еще не имело внятных контуров. В НСДПГ собрались в основном те, кто отвергал поддержку военного курса руководством СДПГ. Именно война расколола партию, а не предвоенные дебаты о реформах, революции и массовых забастовках. Только после Октябрьской революции в России, осенью 1917 года, стали более заметными революционные силы в НСДПГ, которые хотели преодолеть парламентаризм и буржуазную демократию и заменить их диктатурой рабочего класса. Однако они всегда оставались в меньшинстве.

После возобновления неограниченной подводной войны скорое мирное урегулирование уже не могло быть достигнуто. Вместо этого в апреле 1917 года правительство империи вновь поставило в качестве военных целей далеко идущие аннексии. На недвусмысленное предложение о мире, выдвинутое кайзером в это же время, страны Антанты уже не дали никакого серьезного ответа. Однако теперь основные партии в рейхстаге все чаще стали приходить к согласию относительно общей политики внутренних политических реформ и активизировали усилия по скорейшему заключению мира; «Резолюция о мире» от июля 1917 года стала первым выражением этой тенденции. Она содержала призыв к «миру на основе договоренности и прочного примирения между народами», с которым «несовместимы принудительная территориальная экспансия и политические, экономические или финансовые изнасилования»[43]. Это был поворотный момент. Резолюция была принята без одобрения канцлера и, конечно же, вопреки яростному сопротивлению Генштаба; она внесла коррективы в политику Германии. Конституционалистское движение партий, составлявших большинство в рейхстаге, добилось первого значительного успеха. Кроме того, оно создало Межфракционный комитет – неформальный орган, который все больше влиял на политический процесс. Однако позиция национал-либералов оставалась неустойчивой: они оказывали поддержку требованиям внутренних реформ, но в отношении целей войны продолжали делать ставку на победоносный мир и аннексии, тем самым мешая большинству в рейхстаге занять мощную, единую позицию против военного командования и особенно против властного Людендорфа.