История Германии в ХХ веке. Том I

Влияние и привлекательность Октябрьской революции проявлялись в трех разных направлениях: как крестьянская революция она была направлена в первую очередь против устаревших властных отношений в Российской империи, против крупных землевладельцев и в конечном итоге против царского деспотизма. Как движение за право народов на самоопределение она представляла собой несомненную угрозу как для многонациональных империй в Центральной Европе – помимо России это были прежде всего Австро-Венгрия и Османская империя, – так и для промышленно развитых европейских колониальных империй – прежде всего Великобритании и Франции. Наконец, как пролетарская революция, теоретическую основу которой большевики переняли у марксистов (хотя Россия была чем угодно, только не таким полностью индустриальным обществом с капиталистической буржуазией во главе, какое имел в виду Маркс), Октябрьская революция надолго стала опорой для социалистических движений в промышленно развитых странах и вызовом как либерально-капиталистическим, так и полупарламентско-авторитарным политическим системам. После Октябрьской революции концепция международного марксизма перестала быть просто романтической идеей, а предлагала различным социалистическим и рабочим партиям Европы наглядный пример практической реализации этой идеи.

С подписанием мира между Германией и Россией одна из великих держав вышла из войны. Внезапно, казалось, возникли условия для достижения политического компромисса между Антантой и Центральными державами, так что даже быстрое окончание войны казалось возможным. В этот момент большое значение приобрели мирные инициативы американского президента Вильсона. Ссылаясь на требование Советов о «мире без аннексий и контрибуций», Вильсон в начале января 1918 года набросал контуры европейского мирного порядка, основой которого должны были стать разоружение, свободная торговля, а также возвращение всех оккупированных территорий и право народов на самоопределение, – либерально-демократическая модель в противовес как самодержавным военным монархиям, так и принципам большевистской революции, описанным Лениным. Для Германии «Четырнадцать пунктов», разработанные Вильсоном, означали, с одной стороны, возвращение всех оккупированных территорий как на востоке, так и на западе, и это прямо включало Эльзас-Лотарингию. С другой стороны, они давали шанс выйти из этой войны без поражения, потому что с этой программой стал бы возможен полюбовный мир без победителей и побежденных. Недолгое время страны Антанты казались готовыми к такому решению, потому что после ухода России и обусловленного этим роста мощи Германской империи перспективы затяжной войны с многочисленными потерями снова возросли.

Однако такое мирное урегулирование противоречило целям германского военного командования и связанных с ним крайне правых, тем более что предложение Вильсона было явно обращено к тем, кто стоял за июльской мирной резолюцией рейхстага, а не к политическому и военному руководству империи[48]. Германское военное командование, которое теперь все больше проводило самостоятельную политику, в уходе России увидело возможность получить свободу действий на востоке и присоединить обширные территории к германской сфере власти. Этим же руководствовались и члены делегации Германии на мирных переговорах с большевиками в Бресте. Эта грубо и высокомерно ведшая себя делегация стремилась сдвинуть границы сферы влияния Германии далеко на восток, от Балтики через Польшу и Белоруссию до Украины. Когда российская сторона, услышав такие требования, прервала переговоры, Германия возобновила войну 18 февраля и в течение нескольких дней оккупировала значительную часть западной территории Российской империи, не встретив существенного сопротивления. 1 марта германские войска захватили Киев, и новая большевистская система оказалась под угрозой краха.

В этих условиях Ленин склонился перед силой: по принятому диктаторскому миру от 3 марта отторгались значительные части западных территорий Российской империи: Польша, Украина и Финляндия, а также Лифляндия, Эстляндия, Курляндия, Литва. Таким образом, Россия потеряла треть своего населения, железнодорожной сети и сельскохозяйственных угодий, более половины своей промышленности и почти 90 процентов запасов угля.