История Германии в ХХ веке. Том II

Не менее успешно он реализовал свою концепцию гармонизации налогов в европейском пространстве. Учитывая экономико-политические различия в ЕС, эта идея также была вполне очевидной. Однако, поскольку в то время многие европейские государства, включая Великобританию, стремились повысить свою привлекательность для инвесторов за счет низких корпоративных налогов, среди стран ЕС, как и во всем мире, развернулась гонка за снижение налогов. Поэтому это предложение было категорически отвергнуто почти всеми европейскими министрами финансов, как и третье предложение Лафонтена: он предложил Бундесбанку и Европейскому центральному банку снизить процентные ставки, чтобы стимулировать экономику и снизить безработицу. Однако высокий уровень процентных ставок имел большое значение для введения евро и для иностранных инвесторов. Более того, валютная стабильность была решающим руководящим принципом действий Бундесбанка.

Даже если признать, что концепции Лафонтена в бюджетной и социальной политике имели мало шансов на успех, поскольку по сути означали возврат к старому привычному и неоднократно терпели неудачу, нельзя сказать того же о его предложениях в финансовой и денежной политике. Десять лет спустя его предложения рассматривались как указание пути для финансовой политики, которая хотела избежать повторения катастрофического развития финансового кризиса 2008 года, когда прибыли банков были приватизированы, но убытки, ранее считавшиеся невозможными по своим масштабам, были переданы в государственные бюджеты. Однако Лафонтен стал министром финансов Германии в то время, когда фондовый бум и эксцессы «новой экономики» только приближались к своему пику, так что его борьба с финансовыми рынками выглядела как битва Дон Кихота с ветряными мельницами, которые он считал великанами. Однако в данном случае ветряные мельницы действительно были великанами.

Однако новаторские проекты красно-зеленой коалиции были реализованы в других областях. Поразительно, что реформы, начатые в период с 1998 по 2001 год, вызывали горячие споры на протяжении всего времени, но уже через несколько лет нашли отражение в правительственных программах различных по составу коалиций-преемников. Особенно это касается реформы экологического налога. Основная идея возникла на основе опыта предыдущих десятилетий: энергия была слишком дешевой, а труд – слишком дорогим. Если бы потребление энергии облагалось налогом по более высокой ставке, а на вырученные деньги снижались расходы на оплату труда, не связанные с заработной платой, то не только сократилось бы потребление энергии, но и стимулировалась бы занятость – вот вам и теория. На практике, однако, такая реструктуризация, нарушившая прежние принципы экономической политики, встретила сопротивление со стороны влиятельных заинтересованных сторон: нефтяных и энергетических компаний, автопроизводителей, ADAC и, не в последнюю очередь, водителей автомобилей и таблоидов.

Весной 1998 года СДПГ настолько решительно выступила против решения «Зеленых» повысить цены на бензин до пяти марок за литр в долгосрочной перспективе, что прохождение партии в бундестаг оказалось под серьезной угрозой. На самом деле, под давлением СДПГ повышение налогов оказалось настолько умеренным, что предполагаемый эффект оказался гораздо меньше, чем планировалось. Тем не менее эта реформа стала прорывом; десять лет спустя необходимость регулирования энергопотребления с помощью налогообложения уже никем не оспаривалась, а энергетические налоги уже были третьим по величине источником государственных доходов. То же самое можно сказать и о более активном продвижении возобновляемых источников энергии. Ветряные турбины, солнечные батареи и повышение энергоэффективности продвигались с помощью государственных субсидий, а затем были приняты и частным сектором; хотя размер субсидий оставался спорным[33].