История Германии в ХХ веке. Том II

В ФРГ лидеры двух основных партий, Аденауэр от ХДС и Курт Шумахер от СДПГ, несмотря на все яростные споры по поводу отдельных шагов в немецкой политике, были в основном согласны с основной целью: ФРГ должна интегрироваться в Запад экономически, политически и, возможно, в военном отношении. Существовали разногласия по поводу того, как должны складываться отношения с западными державами, и по поводу соотношения между западной интеграцией и воссоединением. В этом отношении Аденауэр был полностью согласен с правительством США: западная интеграция имела первостепенное значение. Воссоединение было для него второстепенным. Учитывая политическую нерешительность немцев, которую он неоднократно подчеркивал, и глобальную советскую угрозу, у Аденауэра не было альтернативы: воссоединенная, полностью нейтральная Германия отдалилась бы от Запада, породила бы новый национализм внутри страны и неизбежно попала бы под влияние советской политики. Поэтому для Аденауэра единая Германия имела смысл и была желательна только как интегрированная часть Запада. Но поскольку в долгосрочной перспективе условий для этого не существовало, приоритетной задачей канцлера было быстро связать Западную Германию с Западом и тем самым как можно скорее восстановить права суверенитета. С учетом политического баланса сил это могло быть сделано только в соответствии с американской политикой: немцы должны были предпринять предварительные усилия и доказать свою политическую состоятельность – тогда они постепенно получили бы права суверенитета. Приняв это как данность, Аденауэр быстро завоевал доверие США.

Шумахер, напротив, был гораздо более самостоятелен в отношениях с западными союзниками. Для него интеграция с Западом тоже была важной целью, но не так, как для Аденауэра, и, прежде всего, не на условиях западных держав. Он отвергал необходимость предварительно что-то доказывать Западу. Скорее, западные державы должны сначала предоставить суверенитет немцам – тогда федеральное правительство по собственной воле примет решение в пользу Запада. Таким образом, для него воссоединение имело приоритет перед интеграцией с Западом. Нейтральная единая Германия его не пугала.

Теперь такую позицию можно было отстаивать, вероятно, только в роли оппозиции, поскольку она в значительной степени сводила на нет глобальный баланс сил и реальное пространство для маневра западных немцев. Убежденность Шумахера в том, что социал-демократическая Германия не может нести ответственность за политику нацистского режима, также не встретила понимания на Западе. В этом отношении линия Аденауэра была более реалистичной, вероятно, также в отношении восприятия Германии в соседних европейских странах и оценки политической зрелости его соотечественников. Он понимал, что повторение веймарской ситуации навсегда исключит примирение с Западной Европой и что послевоенное положение дел, несмотря на все трудности, дает шанс добиться прочной и бесповоротной западной интеграции Германии. Но в этом заключалась проблема Аденауэра, интеграция только западной части, в то время как от Восточной Германии пришлось отказаться и, вероятно, надолго. На тот момент это можно было компенсировать только пропагандистскими средствами, и его неоднократные заявления о поддержке воссоединения звучали соответственно громко, в то время как его реальная политика исключала такую возможность.

В результате начальные политические условия изменились парадоксальным образом: если после 1918 года правые партии отстаивали национальные интересы против Версаля и политики исполнения обязательств и при этом вели себя все более националистически, то социал-демократы и политический центр проводили политику последовательного завоевания суверенитета в отношениях с западными державами. Теперь все было наоборот: правоцентристы проводили курс на уступки и приоритет западной интеграции над воссоединением, в то время как социал-демократы строго подчеркивали национальные интересы в отношении с западными оккупационными державами – возможно, также потому, что они сделали свои выводы из травмы 1918–1919 годов, когда их политика исполнения и постепенного пересмотра означала, что они мало что могли противопоставить всплеску национального акцента и должны были выслушивать обвинения в предательстве родины. Такое распределение ролей стало важной предпосылкой для западной интеграции ФРГ. Ведь социал-демократам в правительстве было бы очень трудно продвигать этот курс западной интеграции против национального лагеря, который в то время, предположительно, быстро рос.