История Германии в ХХ веке. Том II

Единственное отличие заключалось в области сельского хозяйства, которое было в значительной степени исключено из общей либеральной организации общего рынка. Быстрая гармонизация рыночных условий в аграрном секторе еще больше ускорила бы и без того стремительное сокращение числа занятых в сельском хозяйстве. Поэтому национальные сельскохозяйственные рынки были защищены различными переходными и исключительными правилами, в результате чего лишь через несколько лет структурный кризис перепроизводства вынудил Европейское сообщество постоянно вводить новые сельскохозяйственные субсидии. Именно здесь наиболее ярко проявились экономические и социальные проблемы процесса объединения Европы, и именно здесь рано возникли конфликты интересов между партнерами. Однако в то же время в тени споров о горах масла и озерах молока происходило все более масштабное переплетение и координация национальных экономик шести стран-участников, которое было настолько успешным, что предсказание Аденауэра о том, что это вскоре приведет к усилению политической интеграции, подтвердилось уже через несколько лет.

Экономическое чудо и западная интеграция стали характерными и определяющими событиями периода 1949–1961 годов в Западной Германии. Все остальные сферы политики, общества и культуры определялись ими. В отличие от событий после Первой мировой войны, когда экономический подъем тормозился политическими противоречиями, а попытки политической реорганизации срывались из‑за экономических проблем, прочная интеграция западногерманского государства в альянс западных демократий стала предпосылкой для развития стабилизирующейся демократической республики. В то же время захватывающий дух экономический успех обеспечил новому государству ту легитимацию среди граждан, которой так не хватало Веймарской республике. Таким образом, экономическое чудо и западная интеграция ознаменовали далеко идущие перемены и сделали элементы сохраняющейся преемственности – в составе элиты, в социальной стратификации, во внутренней политике, политической философии, культуре или образе жизни – второстепенными с точки зрения восприятия.

Однако нельзя не признать, что экономическое чудо и западная интеграция не были подлинными творениями немцев, а были заложены в основных моментах западными союзниками, прежде всего правительством США. Американцы сделали решающие шаги к разделу Германии, когда стало ясно, что в рамках союза западных демократий демократической Германии как единого целого не будет. Они дали импульс демократической реконструкции и денацификации. Они привели в движение либеральную экономическую конституцию путем проведения денежной реформы. Тем самым они предвосхитили важнейшие положения Основного закона. С помощью «Плана Маршалла» и ОЕЭС (а также благодаря давлению на своих европейских партнеров) они создали основы европейской интеграции, а с помощью Оккупационного статута – структуру контроля, которая должна была предотвратить повторение ошибок германской политики после Первой мировой войны.

Конечно, для этого им нужны были сильные и решительные партнеры с немецкой стороны, без которых осуществление такого проекта было бы невозможно. Прежде всего, демократические партии, вновь возникшие или реорганизованные после 1945 года, а также Аденауэр, который был столь же осторожен, сколь и решителен, были готовы к тесному сотрудничеству, тем более что их влияние росло по мере того, как обострялась холодная война и немцы были нужны в военном, экономическом и политическом отношении.

Но решающие импульсы как в политике, так и в экономике исходили не от немецких политиков – у которых даже не было для этого средств – а задавались извне. В долгосрочной перспективе это можно рассматривать как удачу. Ведь длившиеся десятилетиями внутриполитические споры Германии по поводу того, какая система государственного и общественного устройства в индустриальном обществе является правильной, желательной, успешной, подходящей или даже применимой, теперь решались победителями во Второй мировой войне – и это на Западе, причем таким образом, что немцы не имели права голоса в важных вопросах, но последствия этого должны были оказаться для них весьма благоприятными.

Хотя вопрос о том, стабилизируется ли новая, ориентированная на Запад система социальной и капиталистической демократии в ФРГ, оставался открытым еще долгое время. С тех пор не было никакой реалистичной альтернативы – кроме концепции нейтральной воссоединенной Германии, как это обсуждалось в контексте «ноты Сталина». Но даже Германия, возглавляемая социал-демократами, была бы закреплена в западной системе в соответствии с волей руководства СДПГ, хотя, предположительно, с другой ориентацией экономической политики.