История Германии в ХХ веке. Том II

Однако марксистская уверенность неоднократно смешивалась с краткосрочными расчетами и тактическими соображениями. Обобществление частной собственности на средства производства, отстранение классовых противников от власти, перевоспитание народа – коммунисты неуклонно следовали этим целям. Но, когда этого требовали обстоятельства, допускалось и замедление процесса общественного перерождения. Это привело к характерному для истории ГДР чередованию фаз идеологической и политической жесткости и фаз отступления.

Особое значение имела политика КПСС, которой германские коммунисты следовали беспрекословно и до самоотречения. Если вспомнить о чрезмерности сталинского культа личности и об экономическом и политическом абсурде, связанном с этой преданностью, то формирующая сила партийной преданности становится еще более очевидной. Хотя руководство СЕПГ и рассматривало систематическую экономическую эксплуатацию сначала советской зоны оккупации (СОЗ), а затем и ГДР Советским Союзом как исторически законную ввиду ущерба, нанесенного немцами СССР, ему было очень трудно объяснить это собственному населению. Кроме того, стабилизации ГДР в первые годы противостоял СССР, чья внешнеполитическая стратегия была нацелена на предотвращение появления на Западе Германии с американским доминированием больше, чем на укрепление социалистической части Германии. Это привело для руководства СЕПГ к шизофренической ситуации: с одной стороны, с помощью Советской контрольной комиссии в Германии (СКК), преемницы Советской военной администрации в Германии (СВАГ) после провозглашения государства, оно продолжало осуществлять социалистическую трансформацию общества ГДР. С другой стороны, ГДР была до 1955-го, если не до 1961 года, государством лишь условно – пока Советский Союз все еще считал создание нейтральной общегерманской республики перспективным или даже возможным вариантом. До этого момента политика СЕПГ обязательно ориентировалась, в том числе программно и пропагандистски, на воссоединение, что на разные лады варьировалось в ходе различных национальных кампаний. Причем это противоречие не было привилегией только восточногерманского государства. В ФРГ политика безоговорочной ориентации на Запад, исключающая воссоединение под иной, чем Запад, эгидой, также сопровождалась патетической риторикой о национальном единстве[3].

СОВЕТИЗАЦИЯ

Экономические преобразования имели приоритет в строительстве социализма в ГДР и должны были проводиться строго по модели Советского Союза. Это означало, во-первых, централизованную плановую экономику; во-вторых, подавление и в конечном итоге ликвидацию частного предпринимательства, особенно в промышленности, но и в ремесле и торговле; в-третьих, упор на создание тяжелой промышленности, при этом отход производства потребительских товаров на второй план; и, в-четвертых, коллективизацию сельского хозяйства и создание крупных агропромышленных комплексов. Теперь эти цели активно преследовались, и примерно через десять лет они были в основном достигнуты. Однако для них были характерны сильные колебания, прежде всего политически продиктованные ускорения и замедления темпов преобразований в зависимости от того, насколько сильное сопротивление формировалось в обществе и какова была позиция советского правительства по отдельным мерам.

Экономические условия во время основания ГДР были чрезвычайно сложными. Оккупированная Советским Союзом часть Германии не только была отделена от своей восточной, сельскохозяйственной глубинки, но и не имела ни крупных центров тяжелой промышленности, ни необходимого сырья, прежде всего угля или руды. Кроме того, традиционные торговые отношения с Западом были прерваны, и в отличие от западной части страны, ГДР не имела на своей стороне богатой, хорошо финансируемой страны, такой как США, а только СССР, истощенный войной и ненасытный, что касается репараций. Бремя репараций в ГДР было почти в шестьдесят раз выше, чем на Западе, и составляло 1349 марок на душу населения. Значительная часть отраслей промышленности, существовавших в СОЗ к концу войны, была демонтирована, как описано выше, включая три четверти металлургии и автомобильного, инструментального и локомотивного производства. Кроме того, для товаров, производимых в ГДР, не существовало такого же восприимчивого рынка, каким была Западная Европа для ФРГ, поскольку страны восточного блока, объединенные в Совет экономической взаимопомощи (СЭВ), в который с сентября 1950 года входила и ГДР, имели низкую покупательную способность и постоянно страдали от еще больших экономических проблем, чем ГДР[4].