История города К.

Отклики в прессе вялые. «Привратник» издевается: «Разгрузочные дни». Обком, со своей стороны, публикует письмо Пришельцева: «Разделяю судьбу обиженных».

День 75-й

Навестил голодающего в номерах. Пришельцев бледен, недвижим. Дама из обкома делится впечатлениями: «Какая сила духа! Потеряно полтора кило, и ни единого стона!» Покидаю номера на цыпочках. Медсестра проносит мимо кастрюльку с бульоном.

День 80-й

Обком готовится к Дню народного гнева. Департамент анализов сообща творит частушки и лозунги. Швейная фабрика получила заказ на красные флаги. Акция всероссийская!

День 81-й

Пришельцев прекращает голодовку. На выходе из номеров его осыпают цветами. Подбегаю с диктофоном. Профессор потерял три кило из ста пятнадцати, говорит сумбурно. «Они моей смерти не дождутся!» Кто «они», уточнить не успел.

День 83-й

Акция состоялась. Шабашкин держал руку в ротфронтовском приветствии. Пришельцев опять поднял вопрос о «Волгах». Чемоданов семнадцать раз употребил слово «сволочи». Какая-то старушка с флагом ударила меня древком по голове. Повод: назвал происходящее «концертом».

Расходились под музыку. Оркестр играл «Поверила, поверила и больше ничего…»

День 84-й

Очень болит голова. Взял бюллетень в поликлинике.

День 88-й

Заседала Дума. Казначей докладывает, что бюджет пуст. Департамент инвестиций просит миллиард на собственное развитие. (Полтора миллиарда уже потратили.) Мокронизов божится, что инвестиции потекут через год-полтора. Для этого он с Шабашкиным вылетает на Кипр, а потом опять в Индию.

День 95-й

Шабашкин с Мокронизовым вернулись из-за границы. Пресс-служба от комментариев уклоняется.

День 96-й

Примирение Шабашкина с Цап-Царапиным. Гуляли тайно в ресторане «Берлин». Пили пиво и не только. Цап-Царапин покаялся за опрометчивое выдвижение и сговор с Чубайсом. Хором спели «Жила бы страна родная…» Иван Минаевич был тронут. Обещал мэру провозгласить его наследником, но попозже, когда страсти улягутся. (Источник надежный. – Прим. Летунова).

День 97-й

Совместная пресс-конференция губернатора и мэра. Оба в галстуках от Кардена. Шабашкин (жестикулируя): «Тут нам подбрасывают сенсации всякие – мол, в Крыжовинске борьба идет, противостояние. Говорю официально: борьбы нет и не будет. Прессе тоже рекомендую осознать и сделать выводы». Цап-Царапин (по бумажке): «Никакого противостояния нет. Все проблемы порешаем вместе. Главное сегодня – стабильность в обществе. Помню о вас, дорогие мои крыжовинцы…»

Совместное постановление губернатора и мэра. Чиновникам строжайше запрещается пить на рабочих местах.

День 98-й

Чемоданов переведен обратно в советники без определенных обязанностей. И тут же переименован в консультанты.

День 99-й

Новый слух: к нам едет Чубайс. В «белом доме» по-прежнему не комментируют.

День 100-й

Пишу второпях, кое-как. В аэропорт успели чудом. На лётном поле – Шабашкин. Без шапки, причесанный и помолодевший. От него пахнет одеколоном…

Здесь вместо связного текста в отрывок из дневника Летунова была вклеена вырезка из газеты. Бумага, к сожалению, сильно выцвела. Лишь с помощью лупы можно рассмотреть очертания двух фигур. По всей видимости, это целующиеся мужчины. За вырезкой следует строка из восклицательных знаков. Завершается отрывок фразой:

«ИСТОРИЯ ПРЕКРАТИЛА ТЕЧЕНИЕ СВОЁ».

Глава шестая

Народно-патриотический губернатор (окончание)

Исторический поцелуй с Чубайсом был, пожалуй, кульминацией правления Ивана Минаевича Шабашкина. То, что произошло впоследствии, явилось сплошным движением по нисходящей линии. Впрочем, движение это продолжалось по бытовым меркам довольно долго, и современники сразу даже не осознали закат эпохи «рыночного социализма».

После отъезда всесильного реформатора вице-губернатор Мокронизов публично объявил, что теперь-то инвестиции в Крыжовинск непременно пойдут. И не просто пойдут, а буквально хлынут. Дав по этому случаю несколько подряд интервью местному телевидению, продвинутый хозяйственник-практик не упустил возможности в который раз посрамить оппонентов, не знакомых с азами экономики…

И, чего греха таить, верить в струю инвестиций действительно хотелось. Даже те, кто изначально не приняли воцарение Шабашкина, в глубине души задавали себе вопрос: «А вдруг?» Поддался золотому миражу и сам народно-патриотический губернатор.