История города К.

Сюрприз второй касался информационной политики. Прежние владыки, независимо от партийного окраса, в этой деликатной сфере вели себя тоже сравнительно деликатно, даже народный губернатор Куманёв с его бодательными движениями. И даже генерал в штатском Мироедов предпочитал шашкой на медийном фронте не махать. Потомственный же сын боярский этой традицией, которая сложилась в Крыжовинске, откровенно пренебрег.

Пресс-служба губернатора, к тому времени и без того многочисленная, была дополнительно расширена и преобразована в Департамент управления и регулирования СМИ, сокращенно – ДУРС. Острословы из разных редакций пробовали шутить, что название департамента произошло от слова «дурить», но скоро прикусили языки. Клерки в ДУРС были набраны из числа малоизвестных журналистов и юных стажеров, коим в этой жизни повышение явно не светило. Нехватку творческих способностей они, придя на службу и надев пиджаки вместо свитеров, компенсировали напором.

Главным редакторам были спущены плановые задания: по сколько раз в неделю позитивно упоминать губернатора Нудеева. Само собой, негативные упоминания автоматически приравнивались к измене. На все случаи жизни газетчики получили одно и то же парадное фото Елисея Васильевича: костюм, рубашка в тонкую полоску, галстук и взор, устремленный куда-то в даль светлую. Немного погодя о деятельности губернатора стали писать заметки сами его подчиненные из ДУРС. Они же рассылали свои творения по редакциям с пометками «Срочно!» и «Архиважно!»

Почти все крыжовинские газеты спустя пару месяцев стали похожими друг на друга, словно однояйцевые близнецы. С каждой полосы на читателя смотрел одинаковый Нудеев в неизменном костюме и неизменном галстуке. Немигающий взор его скользил то справа налево, то слева направо – в зависимости от того, где стояло фото. Ощущение закрадывалось такое, что и сам оригинал изготовлен методом штамповки.

И это ощущение усиливалось при более пристальном наблюдении за губернатором. Все речи Нудеева, начиная с упомянутой тронной, писались явно по одной схеме. Во вступлении новый владыка напоминал, что присутствующие обязаны блюсти интересы населения, и призывал отнестись к его словам максимально серьезно. Далее он говорил о себе и своих, по его собственным словам, нерядовых возможностях. Здесь Елисей Васильевич иногда прямо напоминал, какой пост он занимал в городе-герое Москве. И потом уже давалась конкретная клятва сделать Крыжовинскую губернию лидером среди всех регионов.

Речей было много, и не меньше было визитов и поездок. В качестве визитеров потянулись в древний город настоящие министры и замы министров. Ревели сирены, пламенели мигалки, неумолимые инспектора ГАИ раз за разом давали несущимся кортежам «зеленую улицу». Коренные крыжовинцы, водители и пешеходы, робко жались к обочинам, провожая глазами внедорожники цвета воронова крыла. Не успевал очередной боярин отчалить, как редакции и телеканалы уже получали от курьеров из ДУРС свежий пресс-релиз. И в каждом заголовке сияла фамилия Нудеева.

Приезжие хлопали Елисея Васильевича по плечу, жали руку или даже обе руки, тепло вспоминали минувшие дни, проведенные в столице. Каждый из них не жалел обещаний сотрудничать, помогать, привлекать инвестиции. Во всяком случае, так определенно казалось при чтении пресс-релизов…

Уточнить же что-нибудь непосредственно у Нудеева было абсолютно невозможно. Канули в прошлое времена, когда репортеры могли перекинуться хотя бы несколькими фразами с губернатором где-нибудь в курилке. Во-первых, новый губернатор не курил. Во-вторых, доступ к его телу намертво перекрыла специально обученная особа с повадками бультерьера. Вместо личных контактов с телом теперь практиковался так называемый подход. При этом пишущая и снимающая братия стояла, как вкопанная, у протянутой между столбиков ленточки, а подводили к ней, как медведя на ярмарке, самого Елисея Васильевича. Вопросы губернатору заранее, под надзором бультерьерши, писал весь коллектив ДУРС. После тройного согласования и визирования во всех звеньях аппарата их раздавали только проверенным журналистам.

Звучали выверенные заявления, потом согласованные вопросы и согласованные ответы. Губернатор зрил поверх голов и не улыбался. Церемония подхода завершалась минута в минуту, строго по плану, и Нудеев чинно поднимался к себе на этаж. Да, и весь этаж с его кабинетом тоже охватили перемены. Доступ туда был строжайше ограничен, у лестниц появилась дополнительная стража, а за ее крепкими спинами затеян был нешуточный ремонт. Очевидцы категорически избегали разговоров на эту тему, однако по городу все равно разнеслась молва, что потолки у Елисея Васильевича позолоченные, а стены богато украшены пилястрами с канделябрами. По всему фасаду «белого дома» оборудовали подсветку, но старый советский мрамор при этом вместо белого стал казаться желтым, придав и зданию соответствующий оттенок.