История города К.

Любвеобильные депутаты уверенно побеждали в своих округах, в отчетах показывая всем и вся примеры экономии и бережливости. В ответ на инсинуации, что кому-то где-то наливали и давали закусить, они только разводили руками и грустно улыбались: мол, учитесь проигрывать достойно. Победы бурно, до утра отмечались в ночных клубах с бассейнами, водопадами и русалками, где рекой текла не только вода. Среди русалок мелькало и счастливое лицо Коли Ухова.

Скоро неформальная фракция «Любимого города» стала задавать тон в Совете. Не поладив с Сеней, Лёвой или Сёмой, нельзя было решить даже пустяковый вопрос. Уступать им, не любя, вынужден был и мэр Дрынников – то при сдаче в аренду какого-нибудь рынка сроком лет на двадцать и более, то при продаже с молотка непрофильных активов, как-то: бань, прачечных, кинотеатров, пристани для моторных и парусных судов, и прочая, и прочая. Материальное могущество клана, как его обозвали завистники, крепло год от года. И однажды на тайной вечере у бортика бассейна была одобрена резолюция – пора брать власть в полном объеме…

Кампания спикера против мэра выдалась не особенно яркой. Усреднение политической жизни, наверное, и здесь дало о себе знать. На встречах с народом Коля Ухов не пел, не танцевал, не играл на музыкальных инструментах и не дарил дамам цветы. Говорил он в основном какие-то банальности и вид обычно имел помятый – то есть, примерно среднестатистический для мужчины из народа. Надо отдать ему или его референтам должное: откровенных нелепиц подопечный не произносил. Главным консультантом Ухова сделался, кстати, доцент Карманов. Вовремя покинув стан губернатора Мироедова, он приискал себе нового подопечного. Запускать воздушные шары Карманов больше не предлагал, вместо этого знатный технолог занялся морально-психологическим врачеванием кандидата.

Пока шли встречи и произносились речи, по домам и подъездам тихо, как мыши, сновали агитаторы с оптовых баз. Обратно они выходили с похудевшими сумками. Само собой, навещали только знакомых, взятых заранее на карандаш. Борис Минаевич по-прежнему сладко дремал, надеясь на дворников и квартальных надзирателей. Спонсоры и пиарщики от Волдырёва никак не ехали, а когда, наконец, приехали (тоже помятые), то лишь развели руками. Приглашенные на аудиенцию к мэру, они отводили глаза и давали обтекаемые ответы, но от хорошего аванса не отказались. Дрынников, которому гадалка посулила успех, ничуть не насторожился. Мэр лишь опасался одну вечную смутьянку Галину Арчибальдовну. Та в обычной своей манере поливала помоями всех и вся, а когда ее отлучили от эфира, пошла с труппой помощников по дворам.

Конец честной власти был ужасным. С таким убийственным счетом не проигрывал никто и никогда в новейшей истории Крыжовинска. Галина Арчибальдовна произвела изрядный шорох, обогнав и Бориса Минаевича, и других соискателей – кроме одного. Любвеобильный спикер на рассвете проснулся новым мэром. Его разбудил шум водопада, из которого умывался социально близкий депутат…

Занятый проблемами стратегического значения, губернатор Нудеев не сразу обратил внимание на город с его новыми особенностями. Внимание, в конце концов, обратил и не он вовсе. Это сделали привезенные им эффективные менеджеры, когда всё губернское имущество было взято ими под неусыпный контроль. Далее простиралось имущество муниципальное, а его ни один городской чиновник отдавать не спешил.

Молодые завсегдатаи суши-бара оскорбились. Они не привыкли к такому поведению со стороны примитивных аборигенов. Надо было наказывать, и жестоко наказывать. И тогда заговорила тяжёлая артиллерия.

В телестудии, украшенной цветами государственного стяга, опять появился Елисей Васильевич. Он подверг острой критике запущенное городское хозяйство и, не назвав имен, заявил, что время политических пигмеев миновало. Конечная заставка передачи сопровождалась тревожной музыкой.

После этого в «желтом доме» по примеру экс-губернатора Мироедова ждали парламентеров с белым флагом и даже выглядывали из окон с риском для жизни, но – не дождались. Специалисты по менеджменту, консалтингу и лизингу не поняли самого главного обстоятельства. Не затем друзья-приятели из «Любимого города» брали приступом свой любимый город, чтобы делить его с кем-то ещё. Олигархи и доверчивые селяне сдались, а пигмеи дали бой.

Народный мэр Куманёв на месте Коли Ухова со товарищи грохнул бы кулаком по столу, а то и запустил бы стаканом в телекамеру. Народный патриот Шабашкин призвал бы, пожалуй, земляков на демонстрацию протеста. Борис Минаевич взял бы больничный. Их исторические наследники в Крыжовинске поступили проще. Они сделали вид, что ничего не произошло. Вообще. И на людях вели себя так, как будто между домами по обе стороны площади имеют место нежнейшая дружба и полное взаимопонимание. Правда, бывший спикер, а ныне мэр чуть-чуть понервничал в комнате отдыха, но Карманов проделал над ним несколько пассов, и пациент успокоился.