Так как нам известно, что император шел по Via Appia, то он должен был пройти через porta Sebastiana и затем так же, как сделал это Теодорих при своем вступлении в Рим, немедленно направиться к базилике Св. Петра и здесь, у гроба апостола, совершить свою молитву и принести свой дар. Не может быть сомнения в том, что помещением для императора послужил древний дворец цезарей, разрушение и запустение которого должны были привести в ужас византийских придворных. Но как бы ни был запущен этот дворец, в VII веке он отчасти еще был обитаем, так как герцог Рима имел в нем свое помещение. В ближайшую субботу император проследовал к S.-Maria Maggiore и здесь также сделал приношение; в воскресенье он от правился в торжественной процессии, сопровождаемый войсками, в базилику Св. Петра, был встречен на пути духовенством и затем папой, который ввел его в базилику. Здесь Констант принял св. Тайны и возложил на главный алтарь золотой паллий. В следовавшую затем субботу Констант посетил Латеран; тут он совершил омовение и после того принял пищу в базилике Юлия, которая уже нам известна как триклиний в древнем дворце.
Жалкое положение Виталиана и его смирение перед Константом невольно вызывают чувства снисхождения и сожаления; нужно было пройти целому ряду столетий чтоб это зрелище папского унижения сменилось сценой в Каноссе. Вид властителя-императора, который своим посещением города выражал только снисхождение к его обитателям, и вид греческих царедворцев, которые смотрели на римлян с полным презрением, должны были вызывать горькие воспоминания и в самих римлянах, видевших повсюду вокруг себя только нищету и разрушение, и мы считаем весьма правдоподобным, что именно в это время раздался трогательный голос, оплакивавший унижение Рима;