История Гражданской войны в США. 1861–1865

Прокламация Линкольна об освобождении стала известна рабам, и у них зародилась смутная мысль, что успех армии Севера принесет им свободу. По мере того как армии Союза занимали территории Конфедерации, они, имея своеобразные представления о том, что означает свобода, в больших количествах следовали за ними, нередко доставляя неудобства военачальникам. Рабы проявляли дружелюбие к солдатам северян, с которыми встречались; они кормили любого, бежавшего из тюрем конфедератов и, передавая этих людей с рук на руки, направляли их в расположение федеральных войск. В то же время они прятали драгоценности жен своих хозяев, чтобы их не крали обозники, сопровождающие армию, или отбившиеся от своих частей солдаты Севера, проявляя при этом недюжинное искусство в изобретении тайников. Таким образом выявлялась нетвердость их убеждений. Многие офицеры конфедеративной армии были спасены от гибели или плена заботливыми и преданными слугами; в то же время другие предлагали свои услуги офицерам федералов в качестве проводников, когда намечалась очередная наступательная операция.

Юг пришел к всеобщей воинской повинности раньше, чем Север. По закону от 16 апреля 1862 года, к принятию которого южан подтолкнули неудачи военной кампании, главной из которых стала потеря форта Донелсон, призыву подлежали все белые мужчины в возрасте от 18 до 35 лет. Закон от 27 сентября того же года распространил призыв на всех белых мужчин в возрасте от 35 до 45 лет. Впрочем, поначалу призывались мужчины только моложе сорока, но непосредственно после Геттисберга и Виксберга президент Дэвис распорядился, чтобы призыв распространялся и на мужчин от 40 до 45 лет. 17 февраля 1864 года конгресс Конфедерации принял закон, призывающий на военную службу всех белых мужчин от 17 до 50 лет.[694]

По мере того как люди уставали от войны, стала нарастать волна дезертирства. Обязательную службу не любили, и многие старались увильнуть при первой возможности. Тоска по дому и плохое питание в армии были самыми распространенными причинами уклонения от исполнения воинского долга. Сильным аргументом для южан стала потеря Геттисберга и Виксберга. «Дорогой Седдон,[695] – написал ему друг из Мобила, – нам, несомненно, конец».[696] Солдаты дезертировали сотнями, порой целыми полками. Дезертиры почти всегда уходили с оружием, и если их останавливали, пытаясь выяснить, по какой причине они покинули расположение армии, они «наводили ружья и дерзко заявляли: вот моя увольнительная!». Смелые и дерзкие дезертиры оседали группами в труднодоступной гористой местности Южной Каролины; совместно работали на фермах, с помощью передвижных молотилок обрабатывали урожай, собирались у винокурен, где изготавливали в больших количествах спиртное, и клялись дать отпор каждому, кто попытается их арестовать. Суммируя массу свидетельств, поступавших в военное министерство, судья Кэмпбелл[697] записал: «Положение дел в горных районах Северной Каролины, Южной Каролины, Джорджии и Алабамы представляет такую же смертельную опасность для существования Конфедерации, как любая из армий Соединенных Штатов».[698]

Более редкие упоминания о случаях дезертирства в официальных документах 1864 года, более удовлетворенный тон доклада Седдона от 28 апреля того же года, полный состав армий Ли и Джонстона и их героическое сопротивление свидетельствуют, что благодаря влиянию общественных настроений и настойчивых и жестких правительственных мер волна дезертирства была в основном сбита. Впрочем, боевые действия осени 1864 года обернулись катастрофой для конфедератов, в то время как повторные выборы Линкольна подтвердили убеждение, что никакого замедления в решительном наступлении северных армий не планируется. Громкие призывы отменить обязательный призыв в армию в пользу набора добровольцев и дезертирство 100 000 военнослужащих не дают оснований осудить курс правительства конфедератов на создание призывной армии, но они являются одними из множества признаков того, что дело южан было обречено.