История Гражданской войны в США. 1861–1865

Конфедерация, если говорить о ее финансах, практически опиралась на выпуск бумажных денег и поступления от продажи облигаций, которые приобретались за те же бумажные деньги (держатели облигаций получали проценты). В силу жесткой блокады доходы от экспортных (на хлопок) и импортных пошлин были крайне незначительны. Внутреннее налогообложение тоже не давало больших поступлений. Попытка сохранить в обращении металлические деньги оказалась тщетной. За четыре года своего существования конфедеративное правительство, по максимальным оценкам, получило лишь 27 миллионов долларов доходов в металлических деньгах. К концу 1863 года в обращении находились казначейские билеты на сумму в 700 миллионов долларов, в следующем году сумма выросла до одного миллиарда, но печатание денег шло с такой скоростью, что информация об их реальном количестве утаивалась от публики. Не исключено, что и само Министерство финансов не представляло, какие суммы находятся в обращении. Но не одно это приводило к обесцениванию денег. Штаты выпускали собственные казначейские билеты; банки организовывали их обращение; Ричмонд, Чарлстон и другие города выпускали муниципальные векселя; железнодорожные и страховые компании, владельцы платных дорог, фабрик и сберегательных банков вносили свою лепту в раздувание массы бумажных денег. Большая часть этих муниципальных и корпоративных бумаг выпускалась номиналом ниже одного доллара, чтобы удовлетворить потребность в разменных деньгах, которые пропали с исчезновением мелких серебряных монет. В Северной Каролине десятицентовые гвозди вошли в обращение как пятицентовые монеты. Временами в оборот попадали почтовые марки. Торговцы табачными изделиями, бакалейщики, владельцы баров, молочники выпускали свои «пластыри». В 1862 году правительство Конфедерации начало выпуск купюр достоинством в 1 и 2 доллара, а также более мелких, номиналом меньше доллара. Это был карнавал бумажных денег.

В начале 1864 года стало очевидно, что надо как-то упорядочить денежное обращение. Повторился сюжет Французской революции: 17 февраля этого года было объявлено о фактическом отказе от уплаты долгов. Банкноты принудительно обменивались на 4 %-ные облигации; если облигации не брались, все банкноты номиналом менее ста долларов можно было обменять на новые в соотношении три доллара старыми на два новыми. Если обмен не совершался, старые банкноты выводились из обращения. По существу, конгресс конфедератов и президент признались в банкротстве. Финансовая ситуация стала безнадежной, и спасти ее могла только завоеванная оружием независимость.

Народ Юга признавал превосходство ресурсов Севера, охотно принимая в качестве платежного средства «грины» Соединенных Штатов. Они котировались в Ричмонде и их можно было видеть в брокерских конторах. Другим симптомом унижения валюты Конфедерации стал переход к бартеру. Промышленники и торговцы давали объявления в газетах, предлагая свои товары в обмен на сельскохозяйственные и иные продукты. Чтобы обеспечить снабжение армии, сообщал Седдон в письме Ли от 29 марта 1864 года, мы не должны «возвращаться к самому дорогому и вредному способу – выпуску избыточных денег… Я в значительной степени полагаюсь на систему бартера, которую и надеюсь ввести».

Вместе с ростом денежной массы вверх взлетели и цены. Свидетельства современников и более поздние документы полны таких сведений и показывают впечатление, которое производил на сознание людей рост стоимости повседневных удобств. Миссис Джефферсон Дэвис, опираясь на собственные впечатления и личные дневники, довольно любопытным образом представила ряд таких фактов. В июле 1862 года, когда доллар золотом стоил 1,5 доллара ассигнациями, говядина и баранина в Ричмонде продавались по 37,5 цента за фунт, картофель – по 6 долларов за бушель, чай – 5 долларов за фунт, а обувь – 25 долларов за пару. В начале 1864 года, когда за один золотой доллар давали уже 22 доллара Конфедерации, она отметила: индейка стоит 60 долларов, мука – 300 долларов за бочку, а в июле того же года пару обуви можно было приобрести за 150 долларов.

Золото постоянно росло в цене; за ним тянулись цены почти на все потребительские товары. В последние дни Конфедерации они достигли уже заоблачных высот. То, что деньги стоили дешево, а еда – дорого, подтверждается свидетельствами двух англичан. Подполковник Фримантл в июне 1863 года был в Чарлстоне и написал, что стоимость проживания в отеле «Чарлстон» составляет 8 долларов в день, то есть немного меньше доллара золотом. Его соотечественник в январе 1864 года, остановившийся в лучшем отеле Ричмонда, отметил, что «ни в одной стране не жил так дешево». Да, он платил 20 долларов в сутки, но это было равно всего трем шиллингам в валюте его страны.