История Гражданской войны в США. 1861–1865

Пока Макклеллан впустую тратил время перед Ричмондом, Роберт Э. Ли[342] запланировал, а Томас Джексон Каменная Стена провел серию маневров, в ходе которых они, используя обеспокоенность Линкольна безопасностью Вашингтона, сумели свести на нет план Макдауэлла по усилению Потомакской армии. 8 мая Джексон нанес поражение одному из отрядов Фримонта и отправил в Ричмонд депешу: «Бог благословил победу нашего оружия». Имея в виду более крупную дичь, чем армия Фримонта, он вернулся по своим следам с целью совместно с Юэллом атаковать Бэнкса в долине Шенандоа; в это время в его распоряжении находилось 17 000 человек.

Особенности характера Джексона характеризуют две книги, которые он постоянно держал при себе – Библия и «Искусство войны: императорские максимы» Наполеона Бонапарта.[343] Он буквально интерпретировал Библию и руководствовался ее заповедями. Набожность определяла его существование; религия наполняла каждый момент его жизни; он часто молился, испрашивая божественного наставления по самым тривиальным житейским случаям. Но основы военной стратегии он черпал не у Иисуса, а у Наполеона. Он читал и перечитывал «Максимы» как главную книгу по теории своей профессии, написанную лучшим из специалистов.[344] Результаты этого изучения видны по кампании в долине Шенандоа, поистине наполеоновской. Быстрота и скрытность были его лозунгом. Он порой перемещал всю свою армию на тридцать миль за 24 часа; его пехоту называли «пешей кавалерией Джексона». Он не знал, что такое усталость и, похоже, считал, что все должны обладать такой же выносливостью. «После бессонной ночи, долгого марша и тяжелого боя он мог сказать своим офицерам – мы должны идти вперед, идти вперед!» Более того, он превратил своих кавалеристов в конных стрелков. «Мистификация, обман и внезапность» были его заповедями; «сосредоточение подавляющих сил там, где противник меньше всего ожидает нападения» было его практикой.[345]

23 мая он атаковал часть сил Бэнкса у Фронт-Ройаль и обратил их в бегство, захватив множество пленных. Сам Бэнкс в это время с группировкой в 6800 человек был в Страсберге. На следующий день, опасаясь, что путь отступления будет отрезан, он «вступил в гонку» с Джексоном по направлению на Винчестер. Преследование было яростным, но арьергардные бои не дали Бэнксу попасть в плен и он первым достиг Винчестера. Однако за эти два дня Джексон добился значительных результатов. Военное министерство в Вашингтоне получало с театра военных действий депешу за депешей, каждая тревожнее предыдущей. Было сделано распоряжение направить Бэнксу подкрепление из Балтимора; из Харперс-Ферри ему направили часть гарнизона.

До 24 мая неудачная диспозиция сил Союза в большой степени объяснялась приказами военного министерства, исходившими от имени Стэнтона. Теперь стратегию решил определять сам президент. Он дал указание Фримонту двигаться в долину Шенандоа с целью выйти в тыл Джексону, приостановил действие приказа, отданного Макдауэллу, о соединении с Макклелланом и дал ему указание направить 20 000 человек в долину Шенандоа для помощи Фримонту в перехвате Джексона; или, если Фримонт задержится, сил Макдауэлла, по мнению президента, должно вполне хватить для осуществления этой цели.

Рано утром в воскресенье 25 мая Джексон нанес поражение Бэнксу у Винчестера и организовал преследование «беспорядочной массы беглецов», в какой-то момент был близок к разгрому всех сил северян и в итоге вынудил их бежать на другой берег Потомака. «Все сердца до единого исполнились благодарности, – написал Бэнкс, – когда днем 26 [мая] мы оказались на противоположном берегу».[346]

Донесения, поступавшие в воскресенье в Вашингтон, приходили в большинстве своем от охваченных паникой людей. Они всерьез обеспокоили президента и военного министра. Главная цель, которая в субботу определялась как разгром армии Джексона, теперь сменилась опасениями за безопасность столицы. «Информация из различных мест не оставляет сомнений, что противник огромными силами движется к Вашингтону, – телеграфировал Стэнтон губернаторам некоторых штатов. – Прошу вас организовать и направить все силы ополчения и добровольцев из вашего штата». Это сообщение и ответ на него, отражающие тревогу в столице, вызвали сильное возбуждение на Севере, которое позже в Массачусетсе назвали «великим испугом», а в других местах – «великой паникой». Во многих штатах началась организация ополчения и отрядов местной самообороны. Множество полков, в том числе 7-й Нью-йоркский, поспешили к Балтимору и Харперс-Ферри; этот процесс позже был назван «третьим восстанием Севера». Президент распорядился взять под вооруженную охрану все железные дороги страны. «Думаю, близко время, – написал Линкольн Макклеллану, – когда вам придется либо атаковать Ричмонд, либо бросить это дело и возвращаться для обороны Вашингтона». Часть сил Макдауэлла была отозвана к столице. «Наше положение внушает серьезные опасения, – написал Стэнтон, – поскольку мы лишены возможности снабжать Потомакскую армию и враг уже здесь».[347]