История Грузии

/179v/ Джалалдин, овладев Тифлисом, приказал сломать купол на Сионской церкви и сел там, наместо престола. А образ Сионской Богоматери, по его повелению, был поставлен близ[349] Авлабарского моста и всех тех предавали смерти, которые покланялись оному, проходя мимо. Иверцы, раздраженные такой жестокостью чужеземного тирана, собрались в великом числе к царице Русудане, которая, предводительствуя сама сим собравшимся к ней народом, вступила в сражение с Джалалдином /180r/ и победила. Немногие из неприятелей спаслись бегством, и Джалалдин удалился из Иверии с остатками пораженных своих войск.

Грузинские и армянские историки повествуют, что по рассеянии иверцами войск Джалалдина, будто Джалалдин отлучился от армии своей и в сем отлучении был убит от ачарцев[350], иверских же народов. Напротив того, господин Марень пишет: Джалалдин или, как называют европейцы, Саладин умер спокойно в своей армии или в своем Дворе. Итак, не известно, /180v/ как кажется мне, кому должно дать более вероятия — европейским ли писателям или армянским и грузинским.

По разбитии Джалалдина, новые бедствия начали угрожать иверским народам. Кияздан, родственник Чингиз-хана, овладев обширными странами, вступил в Иверию с великими силами, дабы поработить и сию страну под иго жестокого своего властительства. Опустошив большую часть иверских владений, он требовал от царицы Русуданы, чтоб /181r/ она прислала к нему дочь свою Тамару быть в числе его жен. Угрозы Кияздана побудили царицу отдать ему свою дочь. Тиран обещался не принуждать ее к оставлению христианской веры и, удовольствуясь сею жертвою, вышел из Иверии.

Но царица Русудана решилась претерпенное ею оскорбление обратить в свою пользу. Стараясь удалить навсегда от престола племянника своего Давида, она послала его к Кияздану, в намерении возбудить против него гнев тирана и вовлечь несчастного в /181v/ погибель. Но умыслы ее были безуспешны[351]. Кияздан, при всем своем жестокосердии, нашел в Давиде качества, укрощающие душу тиранов, и поступил с ним кротко и милостиво, как с человеком, гонимым злонамеренностию. Царица Русудана, видя тщетными свои ухищрения, употребила пагубнейшие злодейства: она писала зятю своему Кияздану, что находящийся при нем племянник ее Давид имеет тайные любовные связи с женою его Тамарою, дочерью. Раздраженный /182r/ сим, Кияздан велел царевну, жену свою, бить палками, пред глазами ее разбить иконы и мучениями принудить ее к отречению от христианского закона, а царевича Давида изгнал из своих владений. Сей несчастный нашел себе убежище в Кесарии.

Царица Русудана мало беспокоилась горестною участию своей дочери, претерпевшей жесточайшие несчастия по ее ухищрениям, и только думала о том, чтоб сына своего Давида сделать по себе преемником иверского престола. /182v/ Но ее намерения были разрушены внутренними раздорами между родственниками Чингиз-хана. Один из них, по имени Манту, послал четырех своих главных приверженцев, называемых ноинами (вельможи на калмыцком языке), для покорения Иверии. Царица Русудана не могла сделать сопротивления сим ноинам, которые, вступи в ее владения, не учинили ни малого притеснения народу. В то время Кияздан находился в Адребежане и, узнав о покорении Иверского царства во власти/183r/тельство его соперника, немедленно приступил к пределам Иверии с многочисленными войсками. Но был побежден ноинами, под начальством коих иверцы мужественно сразились с сим опустошителем их отечества.

Претерпев поражение, Кияздан подвергся власти неприятеля своего Мангу, который не оставил в покое и царицу Русудану. Он потребовал к себе сына ее Давида, которого она объявила своим наследником. Прискорбно было царице согласиться на требование Манту, а не возможно было сопро/183v/тивляться воле сильного. Она страшилась, чтоб Мангу не лишил жизни ее сына в намерении овладеть навсегда Ивериею, по истреблении царского поколения. В таком ее смущении, ноины уверили ее клятвою, что сын ее не увидит ничего для себя противного в поступках Мангу. Ненарушимая клятва у ноинов состояла в том, чтобы золото мыть в чистой воде и после оную пить. Ноины учинили сию клятву пред царицею Русуданою. Она поверила их убежде/184r/ниям, послала сына своего Давида к Мангу и скоро умерла от печали.

§ 101.