История Грузии

Шариер, султан, владевший Персиею, обратил виды жадности своей на иверские владения. Алгус, полководец его, вступил в Армению с многочисленными войсками и овладел городом Аною. Царь Георгий ополчился для охранения своих подданных, победил Алгуса /170r/ и освободил город Ану от насилия кровожаждущих неприятелей. Во время Шариера персияне не вступали более в неприятельские действия с иверцами. Но Аслан, султан, которого армянские историки называют Кривошеим, а Анкитиль — Кили-Арсланом[330], окончив[331] успешно войну с греками, пришел к пределам Иверии с восьмьюдесятью тысячами войска для покорения сей страны под свое тиранское властительство. Царь Георгий, в твердом /170v/ намерении противостать неприятелю и уничтожить его пагубные умыслы, немедленно собрал войска, бестрепетно обратился на персиян и рассеял их в сражении, которое описано армянским историком Михаилом Чамчианом. Кили-Арслан, претерпев поражение, возвратился в Персию с остатком рассеянных своих войск.

Преодолев внешних неприятелей, царь Георгий обратил все попечениясвои на устроение благоденствия иверцев внутри своих вла/171r/дений и на восстановление прочной тишины и спокойствия своих подданных. Но благонамеренность его встретила преграды. Племянник его Дмитрий, сын царя Давида, произвел возмущение в народе домогательствами престола, на который вступить по смерти отца его воспрепятствовало ему малолетство. Царь Георгий употребил все кроткие меры для примирения с своим племянником и, не имея детей мужского пола, объявил его своим преемником. Пагубные /171v/ злоумышления некоторых карталинских князей отклонили Дмитрия от приятия благодетельных и справедливых увещаний его дяди. Упорствуя в своих домогательствах, он вооружил немалое число людей в Карталии, Ахалцихе и Лезгинских областях и явным образом открыл свои умысли о низвержении с престола царя Георгия. Но возмутительные виды его уничтожены: он был побежден в сражении с царем Георгием, /172r/ удалился в крепость Лори и, при всевозможной обороне своей, был взят как возмутитель народного спокойствия и, за пагубные умыслы, лишен глаз. Грузинские летописатели повествуют; что царь Георгий с сердечным прискорбием произнес приговор казни, какой подвергся Дмитрий, и к столь жестокому поступку преклонен был единственно всеобщим негодованием иверцев против его племянника.

По укрощении внутренних мятежей, царь Георгий управлял Ивериею /172v/ в тишине и спокойствии и при кончине своей объявил преемницею престола дочь свою Тамару.

§ 98.

Тамара, вступив на престол и приняв корону в Мцхетском храме, оказала в правлении Ивериею бодрственность, свойственную государям героям[332]. Мудрость, правосудие и кротость бли[с]тали в ее неутомимых стараниях о внутреннем благоустройстве иверских владений. Предусмотрительность, обширные соображения, непоко/173r/лебимость и правота были[333] основанием в предпринятом ею распространении Иверского царства. Весь Адребежан и Гилянь до реки Оксуса и до Тавриза, половину Армении с северной стороны и все Кавказские области до реки Вардана она присоединила к своим владениям. И покоренные народы были счастливейшими под ее державою, увидев выгоды, каковых они[334] прежде не имели. Таковое распространение Иверского царства раздражило кичливость персидского султана /173v/ Нукардина, у европейских историков называемого Норадином. Полководец его Отабак-Сергис приступил с многочисленными войсками к пределам Иверии, дабы исполнить волю своего гордого властителя порабощением сей страны под его жестокое иго. Но, быв побежден полководцами царицы Тамары, убег в Персию с малыми остатками своих аил.

В непродолжительном времени сам Норадин прибыл к иверским владениям, имея двести /174r/ тысяч войска, под предлогом освобождения армян от власти царицы Тамары и о чем, как упоминают летописцы, просили его сами армяне. Сколько ни были многочисленны войска Норадина, но царица Тамара в обширных своих владениях удобно могла собрать силы, которыми персияне были обращены в бегство, и уничтожены намерения Норадина, претерпевшего великие потери от иверских полководцев, бестрепетно и благоразумно исполнивших повеления своей царицы.