История и культура индийского храма. Книга II. Жизнь храма

«Практическая религия всегда не соответствует идеалу, который провозглашает та или иная религия. Поиск идеала – удел лишь немногих интеллектуалов. Они всегда в меньшинстве. Во-первых, это вопрос досуга. Во-вторых, вопрос умственного развития и философских наклонностей. В-третьих, религиозный пыл. Интеллектуалы-шиваиты в связи со сложившимися обстоятельствами – в меньшинстве, и монополией большинства шиваитов является невежество. Чтобы сохранить свою философию, шиваиты основали матхи по образцу джайнских и буддийских монастырей, а теперь шиваита и его философию настигла катастрофа. Сегодня, когда мы думаем об адинамах (шайва-матхах), мы, шиваиты, должны опускать голову от стыда. Потому что эти адинамы попали под политическое и правовое (legal) влияние смартизма и внедрение философии шиваитов не входит в программу этих учреждений. Во всяком случае, на сегодняшний момент» (Revolt, 2010: 369–370).

Господина P. C. P. вполне справедливо возмущала позиция тех соотечественников, которые превозносили североиндийскую культуру и презирали свою, тамильскую. Он рассказывал, как один весьма пылкий шиваит в своем увлечении санскритом заявил, что ему стыдно за тамильский язык. Автор статьи полагает, что такое рабское и бессмысленное восхищение шиваитов брахманизмом наносит глубокое оскорбление дравидийской культуре и дравидийскому гению (Revolt, 2010: 371).

Умеренные признавали равенство санскрита и тамильского, но радикалы настаивали на превосходстве последнего, питая вражду к санскриту, брахманам и всему арийскому. В те дни много говорилось о засилии брахманов, хотя в Тамилнаду брахманы до сих пор составляют всего лишь порядка 3 % от общей численности населения[219]. Это намного меньше, чем в Северной Индии.

Радикально настроенным националистам было предельно ясно: коварству брахманов нет предела. Во всем они усматривали подвох, несправедливость, обман со стороны брахманов. Они указывали на то, что во многих шиваитских храмах, где традиционно исполняются тамильские гимны «Tēvāram», еще до завершения пения начинается раздача брахманам прасада, что мешает исполнителям и слушателям. Прасад для брахманов, по-видимому, важнее, чем шиваитский Tēvāram. А в храмах Траванкора, которые всецело находятся под контролем правительства, жрецы никогда не предлагают прасад небрахманам, но бросают его на пол (Revolt, 2010: 363). Очевидно же, что у брахманов, как носителей арийской культуры и санскрита, нет никакого уважения ни к тамилам, ни к тамильской культуре, ни к тамильскому языку.

Националистически настроенные люди испытывали большую обиду за то, что существует (в их понимании) мало храмов, которые шиваит может назвать своими, ибо теперь почти все они находятся под властью брахманов (Revolt, 2010: 362). К примеру, в Тиручендуре для совершения пуджи главному божеству жрецов адишайвов заменили мадхвы или смарты, которые даже не знают «Кумара-тантру» – Агаму, являющуюся ключевой для ритуалистики данного храма. А в другом случае уважаемых и образованных шиваитов вообще заставили просить у брахманов разрешение, чтобы прочитать в храме лекции, причем лекции по своей же религии. То, что у шиваитов, по сути, нет храма, – ужасно. Более того, их пуджари либо исчезли, либо примкнули к брахманам. Следует выбивать брахманов из шиваитских храмов, мешать им совершать пуджи и арчаней, не позволять устраивать пиры с богами, не допускать строительство еще большего количества санскритских колледжей на средства из шиваитских фондов (как тот, который в Рамешвараме) (Revolt, 2010: 363–364).