История и культура индийского храма. Книга II. Жизнь храма

Чаще всего храмовое руководство представляло собрание уважаемых членов общества – махасабха (mahāsabhā), куда входили жители брахманской деревни, наделенной особым статусом – чатурведимангалам (caturvedimaṅgalam). Именно они отвечали за управление деревней и храмом (Maheswari, 1985: 157–158). И делалось это, конечно же, от имени храмового божества, при этом все пожертвования регистрировались только на его имя.

Р. Гхосе в связи с тируварурским храмом Тьягараджи пишет: «В индуизме божество в виде мурти является юридическим лицом, имеющим права и владеющим имуществом. По закону все имущество принадлежало божеству и управлялось танаттарами (tāṉattār), которые выступали в роли попечителей» (Ghose, 1996: 254). Танаттары – это своего рода администраторы, которые занимались храмовыми делами. Данный термин неоднократно встречается в тамильской эпиграфике и очевидно происходит от тамильского слова tāṉam, имеющего несколько значений, в числе которых «храм, алтарь, жилище, место, небеса, мир богов [221]. Это слово, в свою очередь, происходит от санскритского sthāna, имеющего тот же спектр значений. Таким образом, это общий термин, который просто указывает на принадлежность какого-либо лица к храму, не конкретизируя его функцию, должность, положение и пр.

Помимо танаттаров в качестве храмовых управителей или попечителей в средневековых надписях нередко упоминаются стханаттары (там. stāṉattar, санскр. sthānattar). Этот термин является вариантом термина «танаттар» и тоже происходит от санскритского sthāna. Стханаттар – это настоятель храма, который распоряжался храмовым имуществом. При Чолах данный термин использовался довольно редко, но при поздних Пандьях встречается значительно чаще (Алаев, 2011: 240).

Иногда вместо термина «стханаттар» в надписях фигурирует санскритский термин «стханика» (sthānika), происходящий от того же слова, что и предыдущие два термина. В распоряжении стхаников находилось не только храмовое имущество, они также ведали вопросами ритуалистики. Стханика, мог, например, предоставить храмовой танцовщице почетное место в праздничной процессии или продать часть украшений, чтобы пережить голод, а получив деньги на возжигание храмовой лампы, потратить их на выкуп проданных в тяжелые времена украшений, заявив прямо о том, что деньги пойдут не по назначению (Алаев, 2011: 241).

Встречается в надписях и такой термин, как «махешварары», или «махешвары» (māhēsvarar), который обозначал религиозные группы. Судя по надписям, чаще всего они занимались вопросами, связанными с храмовым землевладением. А в паллавский период за дарением следили некие панмахешвары (paṉmāhēsvarar), которые довольно часто упоминаются в надписях. Иногда указывается даже их численность – 18 000 и 48 000. Возможно, эти числа и являются чисто символическими, но они свидетельствуют о том, что за деятельностью храмовой администрации осуществлялся общественный контроль. Панмахешвары призваны были защищать интересы храма. Они наряду с махешварами и в чольский период продолжают упоминаться в надписях в качестве покровителей шиваитских храмов и гарантов исполнения даров. Считается, что в данном контексте термин «панмахешвара» может обозначать прихожанина шиваитского храма определенной местности (Алаев, 2011: 240).

В шиваитских храмах также важную роль играли шивабрахманы (санскр. śivabrāhmaṇa, там. civapirāmaṇar), которые имели определенную власть. Им давали деньги и земельные участки, чтобы на проценты с них или на доходы с них они поддерживали постоянно горящую, или «вечную», лампаду в храме. Они также могли сдавать храмовые земли в аренду (Алаев, 2011: 245).

Аналогичные группы были и в вишнуитских храмах. В качестве примера можно привести надпись, которая сообщает, что в 1116 году в Уттарамеруре местные шривайшнавы (санскр. śrīvaiṣṇava, там. srīvaiṣṇavam) вместе со шривайшнавами восемнадцати наду обязались присматривать за дарами храму. Это может говорить о том, что на значительной территории существовало некое объединение вишнуитов, которое действовало как еще одна общественная организация того времени. Однако упоминания о таких шривайшнавах встречаются в надписях гораздо реже. Возможно, одной из причин этого является сравнительно малое количество вишнуитских храмов по сравнению с шиваитскими. В основном такого рода термины для обозначения почитателей богов шиваитских и вишнуитских храмов встречаются во множественном числе, видимо, представляя собой коллективы, которые, как правило, являлись больше наблюдателями и контролерами, и особо активных действий не предпринимали (Алаев, 2011: 240).